Я принес вам огонь!

Самых смелых, ну или просто — нерасторопных, — опрокинули и вмиг перекололи хирдманы из первой придворной сотни. Копье — никогда не считалось штатным оружием моряка. Очень уж с ним неудобно грести или скакать по мачтам… А обычной абордажной саблей или таким же недлинным мечом — что ты сделаешь против многочисленной ударной кавалерии?

Поэтому конные фризы кололи, таранили и рубили — практически невозбранно. Но проверять, кто из врагов мертв, а кто пока отделался только «легким испугом» — было некогда. «Тяжелая» (по меркам европейского X–XI века) кавалерия тут же спешивалась, «превращалась» в тяжелую пехоту и в сотне шагов от корабля — сливалась в «стену щитов».

Самых ловких и везучих — в это время с шутками и прибаутками принялась гонять легкая кавалерия тютонгов, идущая во второй волне, но мы на это веселье не отвлекались. Стоило последнему из десятников отрапортовать, что все его люди «…здесь!», как строй ощутимо «вздохнул», уплотнился, дружно — с грацией высокогорной лавины — стронулся и неотвратимо покатился в сторону упрямо набычившихся канаанеев.

Если насыщенный копьями строй успевает вовремя замереть перед инертной толпой врагов — он всегда получает преимущество! Пусть совсем ненадолго, но с дистанции в метр — «отточенным куском железа на длинной ручке» — насто-о-олько хорошо видно уязвимые места и та-а-ак удобно разить обороняющихся…

Каждая прореха между неплотно сдвинутыми, слишком опущенными — или наоборот, слишком задранными — щитами, каждая неудачно выставленная вперед нога — это почти мгновенно рана или даже смерть. Пусть и «отложенная» на несколько минут. Вражеский капитан всего на несколько мгновений опоздал со срочной командой, но и этого хватило!

О нет, за 3–5 секунд, до того как канаанеи смогли податься вперед и перевести драку в позиционный клинч, всего один воин первого ряда однозначно прозевал тычок в лицо и еще двоих утащили в тыл с тяжелыми ранениями, но был один нюанс…

Матросы редко могут похвастаться хорошей броней или тяжелым вооружением. Максимум — какая-нибудь легкая куртка из прессованного льна, вроде древнегреческого «линоторакса»[77], такой же облегченный щит, да какой-нибудь ножик-переросток.

И хорошо — если кто-то из них притащил двусторонний боевой топорик, вроде персидского «сагариса», которые были популярны у канаанеев и их ближайших соседей. На противоположной от лезвия стороне, у этого оружия был «клюв», вполне себе пробивающий и шлемы и броню. При удачном попадании, конечно.

Так что большей части газорских моряков не на что было рассчитывать в ближнем бою. Драться с профессиональной пехотой в правильном строю — это вам не по палубе скакать, где постоянно сохраняется риск свалиться в воду. А стоило нам схватиться вплотную, как тут же — сказались фатальные последствия тех, самых первых и почти «незаметных» потерь…

В командах канаанских галер, конечно же, всегда был какой-то процент воинов-штурмовиков, способных шагать на острие самой безумной атаки, или прикрыть товарищей от нападения, стоя в первом ряду. Но нам удалось наскочить неожиданно, перебить с коня какую-то часть лучших бойцов на открытом месте. И сейчас их просто не хватило на всю длину соприкосновения, чтобы почти на равных сдерживать тяжело бронированный и прекрасно вооруженный треверский хирд…

Да и в столкновении «стенка на стенку» фризы считались, пожалуй, лучшими воинами континента. Все их вооружение, защита и боевые умения — были заточены именно под такую драку. И для этого в каждой из дюжин обязательно было по два-три бойца с секирами. А это вам — не огрызок-сагарис[78]! Каждый полноценный удар — глубокая зарубка, трещина или — вовсе — щит пополам. И без него в «таком деле» — ни единого шанса выжить…

…В этот раз я шел, в общем строю.

Не было причин сжигать силы. Сегодня не нужен был Страж.

Мы уже сумели подловить врага со «спущенными штанами». Поэтому с какого-то момента «не нужен» был даже полководец-ярл.

Здесь и сейчас, когда мы уже сошлись лицом к лицу, достаточно было «обычного» вождя-хевдинга[79]. И я был именно ним…

Когда канаане сократили дистанцию, копья стали бесполезны, и их почти тут же передали вглубь строя. Мы — первый ряд — воинская элита с лучшим оружием и броней в любом хирде, обнажили мечи и покрепче перехватили щиты. Но задача была сейчас совсем не в том, чтобы разметать вражеский строй.

Поддержанные еще четырьмя рядами своих товарищей, мы надавили на канаанеев, уплотнив их ряды до с трудом управляемой толпы, и тут в дело вступили секирщики.

Чаще замелькали одно — двухкилограммовые стальные полумесяцы на длинных рукоятях, и вот второй, третий, пятый… враг остался без защиты. Еще минута, и удары секир стали реже, осторожнее, или вовсе прекратились, зато — оживились мечники первого ряда, да над плечами своих товарищей заметались копья из глубины строя.

Мы буквально вгрызались в их строй!

Прорехи возникали одна за другой, затягивались и тут же возникали по соседству… в трех других местах. В какой-то момент моряки дрогнули…