Я пришел к тебе с приветом…

Из мачт и паруса – как честно он служил
Искусному пловцу под вёдром и грозою! —
Ты хижину себе воздушную сложил
      Под очарованной скалою.

Тебя пригрел чужой денницы яркий луч —

И в откликах твоих мы слышим примиренье;
Где телом страждущий пьет животворный ключ,
      Душе сыскал ты возрожденье.

Поэт! и я обрел, чего давно алкал,

      Скрываясь от толпы бесчинной;
Среди родных полей и тень я отыскал,
      И уголок земли пустынной.

Привольно, широко, куда ни кинешь взор.

Здесь насажу я сад, здесь, здесь поставлю хату! —
И, пле́ктрон отложа, я взялся за топор
      И за блестящую лопату.

Свершилось. Дом укрыл меня от непогод,

      Луна и солнце в окна блещет,
И, зеленью шумя, деревьев хоровод
      Ликует жизнью и трепещет.

Ни резкий крик глупцов, ни подлый их разгул

Сюда не досягнут. Я слышу лишь из саду
Лихого табуна сближающийся гул,
      Да крик козы, бегущей к стаду.

Здесь песни нежных муз душе моей слышней,

      Их жадно слушает пустыня,
И верь! – хоть изредка из сумрака аллей
      Ко мне придет моя богиня.

Вот здесь, не ведая ни бурь, ни грозных туч

      Душой, привычною к утратам,
Желал бы умереть, как утром лунный луч,
      Или как солнечный – с закатом.

1864

«Это утро, радость эта…»

Это утро, радость эта,
Эта мощь и дня и света,
               Этот синий свод,
Этот крик и вереницы,
Эти стаи, эти птицы,
               Этот говор вод,

Эти ивы и березы,

Эти капли – эти слезы,
               Этот пух – не лист,
Эти горы, эти долы,
Эти мошки, эти пчелы,
               Этот зык и свист,

Эти зори без затменья,

Этот вздох ночной селенья,
               Эта ночь без сна,
Эта мгла и жар постели,
Эта дробь и эти трели,
               Это все – весна.

1881 (?)

В. С. Соловьеву

Ты изумляешься, что я еще пою,
Как будто прежняя во храм вступает жрица,
И, чем-то молодым овеяв песнь мою,
То ласточка мелькнет, то длинная ресница.

Не все же был я стар, и жизненных трудов

Не вечно на плеча ложилася обуза:
В беспечные года, в виду ночных пиров,
Огни потешные изготовляла муза.

Как сожигать тогда отрадно было их

В кругу приятелей, в глазах воздушной феи!
Их было множество, и ярких и цветных, —
Но рабский труд прервал веселые затеи.

И вот, когда теперь, поникнув головой

И исподлобья в даль одну вперяя взгляды,
Раздумье набредет тяжелою ногой
И слышишь выстрел ты, – то старые заряды.

10 апреля 1885

Комета