Я решил стать женщиной

- Девушка, вы не подскажете, где здесь хозяйственный? - я повернула голову, рядом со мной шел молодой короткостриженный, хорошо одетый парень.

- Вон он, - я указала на магазин пальцем.

- А я езжу кругами, не могу найти его. Поставил машину у рынка, хожу пешком, ищу, - с единственной целью сообщить, что он счастливый обладатель авто, мой попутчик рассказал о своем трудном поиске магазина. - Там, говорят, кухни продаются. Да?

- Вроде продаются, - я пыталась говорить меньше, чтобы не разочаровывать парня своим мужским голосом и своей соответствующей половой принадлежностью.

- Девушка, давайте помогу, сумки донесу Вам. Все равно пока по пути, - парень шёл рядом и улыбался мне.

- Не надо, - буркнула я испуганно.

- Давайте, - он отнял у меня все четыре пакета - по два из каждой руки. - Как же Вы несли такую тяжесть? Захочешь, не убежишь от Вас с ними. Вот, женщины пошли! Сильные, как лошади! - он опасливо покосился на меня, не обиделась ли я на такое сравнение. И продолжил. - Я имею ввиду, такие тяжести женщинам таскать нельзя. А Вас как зовут?

- Какая разница? - что мне надо было сказать ему - Оля, присев в реверансе? Или Борис? Мне было опять стыдно, неловко, и мне не хотелось ставить моего носильщика в дурацкое положение, помогающего не женщине, а непонятно кому.

Впереди метров за сто от нас, на трамвайной остановке у моего дома и напротив его хозяйственного магазина я увидела, видимо, только что начавшуюся семейную разборку. Мужчина тащил девочку в белом платьице за руку, девочка упиралась, другую руку девочки не отпускала женщина и тянула её в другую сторону. <Бедный ребенок!> - подумала я.

- Я Вам сумки несу, а Вы не хотите со мной познакомиться: даже имя сказать:

- Я замужем, - нагло заявила я.

Сама я наблюдала за развитием семейной сцены. Женщина пыталась вырвать ребенка у мужа, тот не выпускал. Она ударила его, он свободной правой рукой ударил ее тоже, она упала. Я имела опыт вмешательства в семейные конфликты на улице. Муж бьет жену, подходишь, даешь ему по роже, и избитая только что мужем жена, бросается на тебя с криками и кулаками. Я давно зареклась вмешиваться в подобные семейные ситуации.

- Замужем - это хорошо, - разговаривал идущий рядом со мной кавалер. - А что, у замужних женщин нет имени?

- Нет, - ответила я уже машинально.

Мы подходили ближе к остановке. Ребенка опять разрывали в две стороны. Я ускорила шаг.

- Не хотите женщине с ребенком помочь? - спросила я парня, помогающего нести мне мои сумки.

- Сами разберутся. Здесь милиция рядом, пусть менты за порядком следят.

- Дяденька отпустите, пожалуйста, отпустите, - мы были уже недалеко, и я услышала жалобный голос девочки. <Значит не папа: и это не семейная сцена>, - стало понятно мне.

Я бросила свои сумки на произвол судьбы и уже бежала к трамвайной остановке. Возможная причина, почему пристал к маме с дочкой чужой мужик, стала сразу понятной, когда девочка ко мне повернулась лицом, - она была чернокожей, то есть негритянкой. Мужик типичный работяга-люмпен был, видимо, возмущен сожительством мамы, русской бабы, с негром. Что он хотел от маленькой девочки и куда он ее тянул - не знаю. И девочка, и мама плакали и кричали.

- Это Ваш муж? - на всякий случай всё-таки спросила я.

- Нет, не муж. Помогите нам, - женщина вся в слезах смотрела на меня без особой надежды.

Драться не хотелось, мужик был крупный, выше меня. Этого особенного состояния для боя почему-то не возникало, я всегда в таких ситуациях ощущала его в себе физически, как наполняюсь адреналином или не знаю чем. А сейчас я стояла рядом с ними злая не на мужика, а на себя и думала: <На хуй я к ним подошла? Что я обязана им что ли?> Мне вообще уже становилось страшно. <Наверное, это от андрокура. Тестотерона в крови нет, вот и боюсь этого мудака>.

Но деваться было уже некуда, я уже влезла в эту чужую историю. <Мужику лет сорок, может быть, больше. Здоровый, но не спортсмен, весь его спорт - водка>, - мысли быстро мелькали в голове и оценивали противника. - <Он будет долго наотмашь замахиваться - реакции немолодого пьющего работяги: Справлюсь>, - самонадеянно оценила себя я. - <Слава Богу, я в кроссовках>.

- Эй, урод, съебал отсюда. Отпусти ребенка, - отвесила я первое своё вежливое требование.

Ребенка он не выпустил, но замер. Я неуверенно и не сильно, с надеждой, что до драки не дойдет, пнула его ногой в живот. Мужик не упал, его даже не качнуло, живот только дрябло дернулся, и на его белой, с двумя горизонтальными голубыми полосками, трикотажной рубашке остался след моей ноги.

- Мудень ебанный, блядь! Пиздец тебе! - я пнула его в живот сильней. Он отпустил девочку. - Женщина, забирайте ребенка и идите отсюда. - Я знала, что она обязательно останется посмотреть на зрелище, а я не была уверена, чем оно закончится. Стукнет меня мужик, упаду я наземь, а он опять полезет к ней. Чего этого дожидаться? - Женщина уходите, - еще раз сказала я ей.