Я родилась рабыней. Подлинная история рабыни, которая осмелилась чувствовать себя человеком

Он бросил ей в лицо упрек в незаконном рождении моих детей и обвинил в попустительстве той жизни, которую я вела. Она на это ответила, что я живу с ней волею его жены и не стоит обвинять ее, ибо только он сам в этом повинен: он явился причиной всех несчастий. Она распалялась все больше и больше.

Я снова грезила о свободе – больше для детей, чем для себя самой.

– Вот что я скажу вам, доктор Флинт, – ответила она под конец, – не так уж много вам жить осталось, и лучше б вы усердно повторяли свои молитвы. Они понадобятся вам все – и даже больше, – чтобы отмыть грязь с вашей души.

– Да понимаешь ли ты, с кем говоришь?! – вскинулся он.

Она ответила:

– Да, я очень хорошо понимаю, с кем говорю.

Хозяин покинул дом в великом гневе. Я посмотрела на бабушку. Наши глаза встретились. Гневное выражение исчезло из взгляда, но она выглядела печальной и усталой от беспрестанной борьбы. Я гадала, не уменьшило ли это ее любовь ко мне; но, если и так, она ни разу этого не показала. Она всегда была добра, готова посочувствовать моим бедам. В этом скромном доме царили бы мир и довольство, если бы не демон рабства.

Зима миновала без докучливых визитов. Пришла прекрасная весна, а когда природа возвращает очарование, сердце человеческое тоже стремится ожить. Мои поникшие надежды вернулись к жизни вместе с цветами. Я снова грезила о свободе – больше для детей, чем для себя самой. Я строила и строила планы. И планы разбивались о новые препятствия. Казалось, преодолеть их не было способа; и все же я надеялась.

Весною вернулся и коварный доктор. Когда он заглянул к бабушке, меня не было. Подруга пригласила меня на вечеринку, и я пришла, уважив ее просьбу. К моей досаде, вскоре прибежал посланец с вестью о том, что доктор Флинт сейчас в доме бабушки и настаивает на свидании. Ему не сказали, где я, иначе он пришел бы и устроил скандал в доме подруги. Мне прислали из дома темную накидку, я набросила ее и поспешила вернуться. Торопливость не спасла: доктор уже отбыл в гневе. Я страшилась утра, но отсрочить его наступление не могла; оно пришло, теплое и солнечное. Спозаранок явился доктор и спросил, где я была накануне вечером. Я сказала. Он не поверил и послал слугу в дом подруги, чтобы та подтвердила. После полудня он пришел снова и заверил, что доволен тем, что я говорила правду. Хозяин явно был в веселом расположении духа, и я ожидала глумливых шуток.

– Полагаю, тебе бывает нужно развеяться, – сказал он, – но я удивлен, что ты была там, среди негров. Это не место для тебя. Позволительно ли тебе ходить в гости к таким людям?

Я распознала в его словах скрытый намек на белого джентльмена, который был моим другом; но ответила просто:

– Я пошла навестить своих друзей, и любая компания, которую они собирают, для меня хороша.

Далее доктор сообщил:

– Я в последнее время редко виделся с тобой, но мой интерес неизменен. Когда я сказал, что больше не буду жалеть тебя, я был зол. Беру свои слова обратно. Линда, ты желаешь свободы для себя и детей – и можешь получить ее только с моей помощью. Если ты согласишься на то, что я тебе сейчас предложу, вы будете свободны. Между тобой и их отцом не должно быть никакого общения. Я обеспечу тебя домом, где ты будешь жить вместе с детьми. Работа у тебя будет легкой – например, обшивать мою семью. Подумай о том, что тебе предложено, Линда, – дом и свобода! Давай забудем прошлое. Если я временами был с тобой суров, то к этому меня побудило твое своеволие. Ты знаешь, я добиваюсь послушания от собственных детей и считаю тебя точно таким же ребенком.

Он застыл в ожидании ответа, но я хранила молчание.

– Почему ты ничего не говоришь? – спросил он. – Чего еще ты ждешь?

– Ничего, сэр.

– Значит, ты принимаешь мое предложение?

– Нет, сэр.

Его гнев был готов вырваться на волю, но он сумел его сдержать и заговорил:

– Ты ответила, не подумав. Но я должен дать тебе знать, что у моего предложения две стороны: если отвергнешь светлую, будешь должна принять темную. Либо ты согласишься на мое предложение, либо ты и твои дети будете отосланы на плантацию молодого хозяина, где и останетесь, пока твоя хозяйка не выйдет замуж, и дети будут жить так же, как остальные негритянские дети. Я даю тебе неделю, чтобы ты обдумала.

Он был проницателен, но я знала, доверять ему нельзя. Я сказала, что готова дать ответ сейчас же.

– Сейчас я его не приму, – отозвался он. – Ты слишком повинуешься первому побуждению. Помни, ты и твои дети можете быть свободны через неделю, считая от сегодняшнего дня, если того пожелаешь.