Я родилась рабыней. Подлинная история рабыни, которая осмелилась чувствовать себя человеком

Искать меня продолжали с бо́льшим упорством, чем я рассчитывала. Мне начинало казаться, что спасение невозможно. Я пребывала в большой тревоге, опасаясь подставить под удар подругу, приютившую меня. Мне было известно, что последствия будут страшны; но, как бы я ни боялась, что меня поймают, даже попасться казалось лучше, чем причинить невинному человеку страдания за проявленную доброту. Неделя миновала в ужасной неопределенности. Однажды преследователи подобрались настолько близко, что я уверилась, будто меня проследили до самого убежища. Я выбежала из дома и спряталась в густых зарослях кустарника. Там и просидела в мучительном страхе около двух часов. Внезапно вокруг ноги обвилась какая-то рептилия. В ужасе я нанесла удар, от которого ее кольца ослабли, но невозможно было понять, убила ли я ее; было так темно, что я не могла хорошенько разглядеть тварь, ощущала только нечто холодное и слизкое. Боль, которую я вскоре ощутила, свидетельствовала о том, что укус был ядовитым. Я была вынуждена покинуть укрытие и ощупью пробраться в дом. Боль усиливалась, и подруга вздрогнула, увидев на моем лице выражение му́ки. Я попросила ее приготовить припарку из теплой золы и уксуса и приложила к ноге, которая успела сильно распухнуть. От припарки стало чуть легче, но опухоль не спала. Страх потерять ногу был сильнее физической боли, которую я испытывала. Подруга спросила одну старуху, которая врачевала рабов, какие средства полезны при укусе змеи или ящерицы. Та посоветовала бросить в уксус десяток медяков, дать постоять ночь и нанести на воспаленное место получившийся раствор[28].

Несколько раз удавалось осторожно передать весточку родственникам. Им грозили всяческими карами, и они, потеряв надежду на возможность моего спасения, советовали вернуться к хозяину, попросить прощения и позволить ему сделать из меня пример для других. Но такие советы не имели на меня влияния. Начиная это опасное предприятие, я решила: будь что будет, обратного пути нет. «Дайте мне свободу – или дайте мне смерть»[29] – таков был мой девиз. Когда подруга сообщила родственникам о болезненном положении, в котором я пребывала вот уже двадцать четыре часа, те перестали заговаривать о возвращении к хозяину. Следовало что-то сделать – да поскорее; но к кому обратиться за помощью, не знали. Бог же в милости своей послал мне «друга в беде».

В числе леди, знакомых с бабушкой, была одна, знавшая ее с детства и всегда дружественно к ней относившаяся. Она знала мою мать и ее детей и питала участие к их судьбе. В этот тяжелый час она пришла навестить бабушку, как делала довольно часто. Увидев печальное и обеспокоенное выражение лица, леди спросила, не знает ли бабушка, где находится Линда и все ли с ней благополучно. Бабушка в ответ только покачала головой.

– Давай же, тетушка Марта, – настаивала добрая леди, – расскажи мне все, что знаешь. Может, я смогу что-то сделать, чтобы помочь.

Что-то в выражении лица собеседницы говорило – «доверься мне!» – и она послушалась интуиции.

У мужа этой леди было много рабов, он покупал их и продавал. Немало было и у нее самой, но она обращалась с ними по-доброму и ни за что не позволила бы продать никого из них. Она была не похожа на большинство жен рабовладельцев. Бабушка серьезно посмотрела на нее. Что-то в выражении лица собеседницы говорило – «доверься мне!» – и она послушалась интуиции. Леди внимательно выслушала подробности моей истории и некоторое время сидела в задумчивости. Наконец сказала:

– Тетушка Марта, мне жаль вас обеих. Если думаешь, что есть какой-то шанс, что Линда доберется до свободных штатов, я на некоторое время ее спрячу. Но вначале ты должна дать мне обещание, что мое имя никогда не будет упомянуто. Если о подобном станет известно, это погубит меня и мою семью. Никто в доме не должен знать, кроме кухарки. Она женщина настолько верная, что я доверила бы ей и собственную жизнь, и я знаю, ей нравится Линда. Это большой риск, но я верю, что никакого вреда не будет. Передай Линде, чтобы она была готова, как только стемнеет, до выхода на улицы патрулей. Я отошлю служанок с поручениями, и Бетти встретит ее.

Было договорено о месте, где мы должны встретиться. Бабушка не находила слов, чтобы достойно поблагодарить леди за ее благородное деяние; переполненная эмоциями, она пала на колени и разрыдалась, как дитя.