Я родилась рабыней. Подлинная история рабыни, которая осмелилась чувствовать себя человеком

Было очевидно, что нельзя терять времени, и я поспешила обратно в город с тяжелым сердцем. Вновь мне предстояло быть оторванной от уютного дома, и все планы, направленные на благополучие детей, норовил порушить демон Рабства! Теперь я сожалела, что так и не рассказала миссис Брюс свою историю. Я скрытничала не только из-за того, что была беглянкой: это, конечно, встревожило бы ее, но притом возбудило бы сочувствие в ее добром сердце. Я ценила ее доброе мнение и боялась его лишиться, рассказав ей все частности моей печальной истории. Но теперь казалось, что миссис Брюс необходимо знать о моем положении. Однажды я уже покинула ее без объяснения причины, и было бы недостойно проделывать это снова. Я пришла домой, твердо решив всё рассказать ей утром, но печаль на моем лице привлекла ее внимание, и в ответ на мягкие расспросы я излила душу еще до наступления ночи. Она выслушала меня с неподдельным женским сочувствием и пообещала сделать все, что в ее силах, чтобы защитить меня. Как благословляло ее мое сердце!

Следующим же утром, прямо спозаранок, для консультации пригласили судью Вандерпула и адвоката Хоппера. Они сказали, что мне лучше покинуть город немедленно, поскольку я сильно рискую, если дело дойдет до суда. Миссис Брюс отвезла меня в карете к одной из подруг, где, как она уверила, я буду в безопасности, пока не сможет приехать мой брат, а это должно было случиться через пару дней. В ожидании момента мои мысли были в основном заняты Эллен. Она была моей по праву рождения, она была моей и по закону Юга, поскольку у бабушки хранилась купчая, которая сделала ее таковой. Я не чувствовала, что дочь в безопасности, когда она была не со мной. Миссис Хоббс, которая ощущала себя виноватой из-за предательства брата, поддалась на мои уговоры с условием, что Эллен вернется через десять дней. Я не дала никакого обещания. Дочь явилась ко мне в очень тонкой одежде, из которой давно выросла, и со школьной сумкой в руке, в которой было всего несколько вещей. На дворе был конец октября, и я поняла, что моя девочка, должно быть, страдает от холода. Не смея выйти на улицу, чтобы что-то купить, я сняла с себя фланелевую юбку и перешила на нее. Добрая миссис Брюс зашла попрощаться со мной, и когда увидела, что я сняла с себя собственную одежду, чтобы одеть дочь, на глаза ее навернулись слезы. Она сказала: «Дождитесь меня, Линда» – и вышла. Вскоре эта добрая женщина вернулась с красивой теплой шалью и плащом для Эллен. Воистину, подобным душам принадлежит царствие небесное.

Брат приехал в Нью-Йорк в среду. Адвокат Хоппер посоветовал отправиться в Бостон по Стонингтонскому маршруту, поскольку в этом направлении ездит меньше южан. Миссис Брюс велела слугам говорить всем интересующимся, что я прежде жила у нее, но уехала из города. Мы благополучно добрались до парохода «Род-Айленд». На этом корабле были в команде цветные матросы, но я знала, что цветных пассажиров не допускают в каюты. Мне же было весьма желанно уединение, которое давала каюта, и не только из-за зябкого ночного воздуха, но и чтобы избежать чужих глаз. Адвокат Хоппер ждал нас на борту. Он переговорил со стюардессой и попросил, как особого одолжения, чтобы она обращалась с нами хорошо. Мне же сказал:

– Поскорее идите и переговорите с капитаном сами. Возьмите дочку, и, я уверен, он не позволит ей спать на палубе.

С этими добрыми словами и прощальным рукопожатием он удалился.

Пароход вскоре отчалил, стремительно унося меня прочь от дружелюбного дома, где я надеялась найти безопасность и покой. Брат переложил покупку билетов на меня, полагая, что мне, возможно, улыбнется бо́льшая удача, чем ему. Когда стюардесса подошла, я уплатила названную сумму, и она дала мне три билета с обрезанными уголками. Изображая наивную простушку, я сказала:

– Вы ошиблись, я просила у вас билеты в каюту. Я никак не могу согласиться спать на палубе с маленькой дочерью.

Она заверила, что никакой ошибки нет, пояснив, что на некоторых маршрутах цветным людям действительно разрешено спать в каютах, но не на этом, который часто выбирают богачи. Тогда я попросила проводить меня в каюту капитана, и она пообещала сделать это после чая. Когда настало время, я взяла Эллен за руку и пришла к капитану, вежливо попросив его поменять наши билеты, поскольку нам было бы неудобно на палубе. Он сказал, что это против порядков, но проследит, чтобы нам достались койки внизу, а также постарается приобрести удобные места в поезде. В последнем он не уверен, но непременно поговорит об этом с кондуктором, когда пароход прибудет на место. Я поблагодарила его и вернулась в женский салон. Позже капитан пришел и сообщил, что кондуктор плывет на его судне, что он переговорил с ним и тот пообещал о нас позаботиться. Меня очень удивило такое доброе отношение. Не знаю, что было причиной – то ли приятное личико моей дочки завоевало его сердце, то ли стюардесса догадалась по манере адвоката Хоппера, что я беглянка, и замолвила словечко.