Я, Шерлок Холмс, и мой грандиозный провал

— …порочно? Нет, доктор, я считаю, что он заслуживает того, чтобы быть обманутым хотя бы раз, в то время как меня он обманывает постоянно. Наверное, мой обман не будет слишком уж несправедливой платой за переносимые по его вине неприятности. Что с вами, мистер Холмс? Вы не одобряете мою идею? Но ведь сама ваша мысль создать ситуацию, в которой Гриффит Флой мог бы признаться в своих преступлениях, предполагала мое участие именно в этом качестве. Что же вас теперь удивляет?

— Только ваша смелость и решительность, — ответил я и подлил себе выпить.

— Я понимаю вас, мистер Холмс, — сказала Элен в ответ на затянувшуюся паузу, — вы беспокоитесь о том, смогу ли я управлять ситуацией и держать ее под контролем.

— Да, мисс Лайджест, для нас нет ничего дороже вашей безопасности…

— Что ж, пусть на это время дороже всего остального станет моя свобода — если я, наконец, не обрету ее, ничто другое мне уже не понадобится!

21

Была четверть двенадцатого. За окнами стояла кромешная тьма, а в гостиной горели свечи, и я заряжал свой револьвер.

Лестрейд и Уотсон ушли около полутора часов назад в полицейское управление. Я должен был дать Элен последние инструкции, вместе с ней покинуть дом, а затем присоединиться к ним. И Элен сейчас одевалась в своей комнате.

Я был на удивление спокоен, и мысли, которые время от времени всплывали, не мешали мне вкладывать патроны в обойму. Так было всегда: когда предстояло нечто важное, ничто не могло сбить меня с толку.

…Я услышал ее шаги на лестнице и обернулся.

— Помнится, еще сегодня утром здесь наблюдалась обратная ситуация, — сказала Элен, спускаясь вниз, — я сидела в кресле, а вы шли по лестнице, и я вот так же повернулась к вам, хотя точно знала, что это именно вы.

Я встал и оглядел ее. На ней было изумительно красивое вечернее платье цвета бордо, несколько локонов лежали на треугольном вырезе сзади, а губы, казалось, были созданы из того же шелка, что и весь наряд. От нее трудно было оторвать взгляд, и я не пытался скрывать, что восхищен.

Она давно привыкла носить на себе восторженные взгляды. Сейчас она просто улыбнулась и сказала как бы между прочим:

— Я вижу, теперь вы не сомневаетесь, что я сумею отвлечь Гриффита от чего бы то ни было.

— Я не сомневался в этом и раньше. Но, мисс Лайджест, вы не думаете, что ваш вид… словом, что он может вызвать его подозрения?

— Уверяю вас, мистер Холмс, я все тщательно продумала. Я перебрала весь свой гардероб и решительно настаиваю на этом платье.

— Что ж, не буду с вами спорить, — согласился я. — Я отдаю себе отчет в том, что у вас могут быть особые причины для всего этого и особые соображения насчет деталей.

Она беспомощно и удивленно посмотрела на меня:

— Иногда я просто проклинаю вашу проницательность, — произнесла она едва слышно.

Я положил револьвер в карман брюк и молча предложил ей плащ.

— Нет, плащ не нужен, — сказала она и взяла со стула свою легкую черную шаль. — Вы дадите мне еще какие-нибудь указания, мистер Холмс?

Я откинул плащ на диван и повернул ее к себе за плечи:

— Я умоляю вас, будьте осторожны — это мое основное указание! Вы меня понимаете, мисс Лайджест? Обещайте, что не станете играть с огнем.

Ее глаза передо мной наполнились бликами от свечей и тем страстным блеском, который я так любил…

— Я могу обещать лишь то, что буду хладнокровна и расчетлива. Но кто знает, как все обернется?..

— Поймите ради всего святого, что он может просто убить вас, когда весь мираж растает! Ему будет нечего терять, и вы j`fereq| самой вероятной жертвой его мести!

— Вы будете там и постараетесь, чтобы этого не случилось… А вообще-то, если вы не будете меня трясти и отпустите, я и сама постараюсь.

— Простите… — проговорил я, выпуская ее из рук.

— Уже пора идти?

— Да, пора. Идемте.

Я затушил свечи, и мы покинули дом.

Ночь была теплой, по-сельски тихой и почти безлунной тонкий месяц на небе едва освещал нам дорогу. Впрочем, глаза скоро привыкли к темноте, и я уже хорошо различал силуэт Элен, шедшей рядом со мной.

— Дайте, пожалуйста, руку, — вдруг сказала она, — мне будет спокойнее и меньше шансов, что я упаду в этой тьме.

Я взял ее за руку и почувствовал, как от волнения и тревоги дрожат ее пальцы. Казалось, темнота и тревога сделали с Элен свое дело:

— Боже, как я боюсь, — прошептала она неожиданно.

— Вам нечего бояться, мисс Лайджест, — ответил я, крепче сжимая ее руку, — если вы не станете намеренно рисковать, у нас все получится.

— Вы даже не знаете, как я боюсь, — снова сказала она, словно не слыша моих слов.

— Я это чувствую.

Она издала неопределенный звук — то ли хмыкнула, то ли всхлипнула от моих слов.

— Чувствуете — может быть, но вы не знаете!..

Где-то в соседней деревне зашлись лаем собаки, но потом опять все стихло, и долгое время мы слышали лишь звук собственных шагов.

Я прислушивался к своим внутренним часам. До полуночи оставалось не больше десяти минут, и впереди на черном небе уже можно было различать еще более черную изгородь парка Голдентрила. Нам пора было расходиться.