Я шкурой помню наползавший танк

На шестом месяце войны обстрелы сделались чем-то привычным, вроде восхода солнца или дорожно-транспортного происшествия без летального исхода. Поэтому на месте упавшего снаряда сегодня собирается зевак меньше, чем работников аварийных служб. Во-первых, излишнее любопытство при бомбёжке чревато последствиями, а во-вторых, грех любоваться чужой бедой и откровенно бездельничать, когда другие трудятся в поте лица своего.

При деле находится даже молодой человек лет десяти от роду, который убирает с проезжей части останки реактивного снаряда. Назвался Сашей Николаевичем. Как объяснил паренёк, он преследует две цели: очищает улицу от железного хлама и готовит почву для воспитательных бесед с теми, кто будет населять его малую родину лет эдак через двадцать после окончания войны.

– Осколки, – рассказывает Саша Николаевич, – складываю в специальный ящик. Рассчитываю уцелеть, вырасти и обзавестись собственными детьми… А чтобы они ценили мирное небо, стану показывать осколки. Заодно поделюсь воспоминаниями, как несладко жить в неотапливаемой квартире и как, за неимением воды, умываться газировкой.

Что ж, как говорят, устами младенца истина глаголет. Но кто и когда к ней прислушивался?..

ОБЕЗНОЖЕН ВЧЕРАШНИМ ОСКОЛКОМ

Сегодня утром схлопотал осколок мины. Едва отошел от собственной калитки сотню шагов, как резкая боль в левой ступне вынудила присесть на поребрик. Что это не банальное растяжение связок, свидетельствуют вытряхнутые из башмака капли крови. Однако ранение пустяковое. Как сказал бы применительно к данной ситуации хирург милостью Божьей и любитель точных выражений Валентин Вегнер, пострадавший родился в носке.

Правда, упомянутая часть гардероба оказалась безнадёжно испорченной.

Путешествия по малым рекам и прочим удалённым от медицинских учреждений местам приучили таскать в походной торбе бинт. И вот, пришло время использовать запас по назначению. Покончив с перевязкой, пытаюсь обуться, однако ступня встречает упорное сопротивление.

Произвожу визуально обследование строптивой обувки и обнаруживаю торчащий из подошвы и заточенный, словно шип, осколок. Вытащить его при помощи безоружных пальцев не получается. Хоть возвращайся на одной ноге.

К счастью, рядом притормозил «жигулёнок» с шашечками по крыше. Таксист, бейсболка задом наперёд, ярко выраженный представитель племени говорунов:

– Гляжу, на обочине прилично одетый мужик кукует. Ну, думаю, надо узнать, в чем дело?

Дальнейшую операцию проводим в четыре руки. Зубодерными клещами при этом служат пассатижи сомнительной стерильности.

– Да это же осколок, – восклицает мой благодетель. – Как это тебя угораздило?..

Хотя чего это я удивляюсь. Сейчас у автослесарей самая горячая пора, только и успевают штопать пробитые осколками колёса. Кстати, один я поймал возле собственного подъезда.

– Такого добра везде навалом.

– Слушай, – говорит таксист, продолжая вертеть перед глазами пассатижи с зажатым осколком. Со стороны поглядеть – вылитый стоматолог, который недоумевает по поводу ошибочно удалённого зуба. – Я вот над чем думаю… Если бы осколок продырявил твою ступню не снизу, а сверху, ты бы имел право рассчитывать на компенсацию за ранение при исполнении служебных обязанностей. А так – извини-подвинься.

Часть восьмая Янтарные слёзы Донецкого кряжа

ПОДНЕБЕСНАЯ ОБИТЕЛЬ ЛЕСНИКА ТАТЬЯНЫ БЛАГОДАРНОЙ

Из всех представительниц прекрасной половины Амвросиевского района лесник Татьяна Благодарная – самая неприступная гражданка. Чтобы лицезреть обаятельную даму, надо прежде подняться на маковку горы Верблюжья, которую венчает дощатая хижина.

Но перед тем, как отправиться к Татьяне Благодарной в гости, я бы посоветовал ознакомиться с метеосводкой. Дело в том, что ведущий к хибарке серпантин во время дождя делается коварнее черного аспида – гадюки Никольского. Если поскользнешься, катиться тебе на пятой точке до льнущего к боку горы колодца с живой водой.

Имелась еще одна помеха – война. Но она, слава богу, укатилась за отроги Донецкого кряжа. Иначе бы пришлось лежать носом в ковыльных холмах, на которых низко пролетающие снаряды оставляют идеально ровные борозды.

Однако мне повезло. Сегодня Верблюжья облита золотистым цветом, словно божья коровка янтарем, отчего даже зацелованные дождями до гробовой доски стены поднебесной обители выглядят наряднее приемной апостола Петра.

Впрочем, в официальных бумагах хижина именуется менее романтично – наблюдательный противопожарный пост. Помимо Татьяны здесь несут вахту её коллеги. Некоторые, правда, пытались отказаться от дежурств по причине одышки и боязни высоты, однако вскоре привыкли и теперь не видят разницы между серпантином и садовой тропинкой.

– Поначалу, – признается Татьяна, – жутковато было глядеть вниз. Отсюда контора нашего лесничества выглядит игрушкой, а река Севастьянка кажется малым ручейком… Каковы первые итоги сегодняшнего дежурства? Зафиксировала и сообщила лесной охране координаты трех возгораний почти у самой опушки. Заодно выдворена компания любителей шашлыков.