Я шкурой помню наползавший танк

– Никак вражеская диверсионно-разведывательная группа через линию фронта просочилась? – гадательно произнес кормчий.

– Пойдем, проверим. Чего попусту гадать. Но могу сказать точно, он облаивает дичь…

У Чубарика, похоже, прабабка состояла в преступной связи с охотничьим кобельком. Иначе он, может быть, и не обратил внимание на свернувшегося у плошки с водой ежа.

– Пришел человек жажду утолить, – посочувствовал Вольдемар, – а его грубо облаяли… Давай его куда-нибудь отнесем… Ну хоть бы к бабушке Зине, с кошкой, надеюсь, они не подерутся. Сейчас схожу за ведром, с которым зорьку встречал. Ничего, что оно рыбой пахнет?

Ёжика мы поместили в пяти шагах от лунообразного столика, налили в консервную банку воды, положили рядом увесистый бутерброд с колбасой.

От банки зверек не отрывался минуты три или четыре. Похоже, жажда одолела не на шутку. Но от угощения напрочь отказался.

Остается лишь гадать: нашел ли ежик посланный ему вдогонку бутерброд, или же ему подвернулась жирная медведка, однако чавканье мы услышали. А чуть позже, продолжая благотворительную деятельность, накормили колбасой и Чубарика.

НОЧНЫЕ ОХОТНИЦЫ

– Благодать, – повторил кормчий и утвердил фонарик на столе таким образом, что луч упёрся в Дубхе из созвездия Большая Медведица. – Я сегодня чудненько отдохнул от картинок смертоубийства.

– Погоди ставить точку. Еще не полночь. Кстати, ты обратил внимание на одну странность: штиль полнейший, а кажется, будто над головой проносятся сквозняки?

– Нашел о чем спрашивать дитя асфальта… Это ты знаешь, почему траву кермек называют заткнигузном, а я просто специалист по двигателям внутреннего сгорания.

– Все-таки подними глаза от чарок бабушки Зины. Ну? Заметил?

– Кажется – да. Как будто что-то пронеслось впереди собственной тени. А это что за хрень? Она нас не сожрет?

– Успокойся. Летучие мыши водителями не питаются. А чтобы отличить их от бражников или жуков, снабжены устройством, в сравнении с которым изобретение человека – локатор – просто поделка ремесленника. Правда, летучие мыши переносят на крыльях всяческую заразу. От бешенства до лихорадки Эбола.

– В таком случае ответь: какого хрена эти твари устроили хоровод над нашими головами?

– Ну это вообще легко объяснить. Погляди, сколько бражников кружится в луче фонаря. Вот на них мышки и охотятся.

– Пусть охотятся в другом месте, – заявил Вольдемар и одним нажатием кнопки стер с небосвода луч, бражников и представителей отряда рукокрылых.

Казалось бы, поездки вдоль линии фронта должны закалить нашего водителя. Или хотя бы сделать его шкуру малочувствительной ко всяким передрягам. Ан нет. Взялся налить по последней, а бутылочное горлышко предательски звякнуло о венец пузатенькой чарки.

Да и от изначального намерения – ночевать под звездами – категорически отказался. Заявив на прощание, что мыши – звери серьезные, недаром их даже слоны панически боятся, ушел в дом и заперся изнутри на засов. Я же расположился с полным комфортом. Периной служил упругий, как пух гагары, спорыш, подушкой – скатанная безрукавка, а согревал меня спальный мешок. В полудреме я слушал, как под боком устроилась и запела колыбельную трехцветная кошка, перепел за рекой объявил отбой трудам праведным, и, само собой, из глубин потухающего сознания выплыло решение – не идти на рыбалку. Ни завтра, ни через десять лет.

Когда Вольдемар попытался разбудить меня на рассвете, я вежливо послал его по известному адресу. И правильно сделал. Если человек сыт, то ему незачем удовлетворять охотничью страсть при помощи дробовика или удочки. Ведь жизнь даже малой плотвицы – это дарование свыше. Жаль лишь, что об этом забывают люди. Особенно – на войне.

ВЪЕЛСЯ В ДУШУ ДЫМ ПОЖАРИЩ

Ничто не проходит так быстро, как жизнь, отпуск и отдых под созвездием Большая Медведица.

– Теперь я понимаю, – ворчит кормчий, удостоив мимолетным взглядом дорожный указатель с надписью «Закадычное», – почему в качестве отдушины выбрал спорыш со двора бабушки Зины. Решил на обратном пути проверить, убрали ли обломки «Боинга» с околицы Грабово?

Вольдемар прав лишь отчасти. Тогда, в первый приезд, я не увидел села. Все застила разыгравшаяся здесь трагедия, где отдельной деталью выделялся труп пристегнутой к креслу пассажирки и книга, которую бедолага, наверное, выпустила из рук во время удара об землю.

Но о данном местному краеведу Владимиру Жиле обещании приехать, как только жизнь его земляков войдет в прежнее русло, я запомнил. И вот теперь появилась возможность сдержать слово…

ЯГОДЫ МАЛОЙ РОДИНЫ

Основано Грабово раньше, чем по приказу Петра Первого был заложен Таганрог. Правда, с городом на берегу Азовского моря, вернее – его верфями, у грабовчан не самые приятные воспоминания. А все потому, что росшие в окрестностях дубы полегли под топорами артелей, заготавливавших древесину для императорского флота. Та же участь постигла и грабы, которые, собственно, дали названия селу.