Я шкурой помню наползавший танк

И всё равно осень – самое уютное время года, а предчувствие перемен погоды наполняет душу новизной. Точно такое ощущение испытывает человек, в кармане которого лежит билет на поезд дальнего следования.

Впрочем, прелесть городского листопада мешает ощутить суета. Другое дело – лес. Особенно при полном штиле. Определить породы растущих здесь деревьев можно не поднимая глаз. Достаточно посмотреть на лежащие внизу круги листьев, которые по размеру соответствуют кронам. Зеленое – ясень, желтое – осина, багряное в крапинку – клён.

Правда, делаю это на расстоянии. А всё потому, что жаль без особой нужды тревожить ковёр из листьев, красоту которых не смогла убить даже война.

Часть двенадцатая Гремят над парком грозы рукотворные

КАТАЛИ ОСЕНЬ ПО АЛЛЕЯМ

Поздняя осень удивительно похожа на морское дно после отлива. Только вместо водорослей – сугробы разноликих листьев, где выброшенные за порог улья трутни пытаются отыскать поживу.

А так один к одному. Ползучая сырость, обилие серого, запах йода. И пресный, как похлебка в богадельне, дождик.

Впрочем, природе иногда становится совестно за свои проделка. И тогда она загоняет в стойло косяки ветреных лошадей, а заодно принимается соскребать с небосвода ошметки дождевых облаков.

Земля благодарно принимает милостыню. На ресницах катальп высыхают слёзы, бодрыми голосами перекликаются синицы. А спустя четверть часа аллеи осеннего парка заполняет разноцветье детских курточек.

Юных граждан сопровождают мамаши. Принарядились, словно невесты на выданье. Особенно постаралась дама с целым выводком мелкоты. Вплетенная в косы небесно-голубая лента игриво щекочет выпуклости пониже талии, под цвет ленты коляска, которую многодетная мать катит по аллее.

И хотя транспортное средство вровень с бортами заполнено кленовыми листьями, пятеро или шестеро малышей продолжают тащить дары осени. Завидев целую кучу такого добра возле скамьи, где я сижу, они, словно напавшие на золотую жилу старатели, поднимают счастливый ор.

Однако ничто не вечно под луной. В том числе детское счастье. Ни с того ни с сего над парком грянула гроза. Будто кто плеснул шайку ледяной воды на раскаленную каменку.

Роняя на бегу добычу, золотоискатели несутся к матери. Облепили её со всех сторон, самый шустрый под коляску забился.

И снова: «Трах, тах, тар-рах». А за мгновение до этого из-за околицы трижды отстучала пушка боевой машины пехоты.

Мне бы запечатлеть перепуганное семейство. Однако, честно признаюсь, от неожиданности сам опешил. Даже зажигалку под ноги обронил. А пока поднимал да прикуривал, семейство уже свернуло на боковую аллею. Только небесно-голубая лента мелькнула над кустиками бирючины.

А над парком продолжала бушевать рукотворная гроза. Что ж, воистину сказано: «Если природа устроит праздник, то человек обязательно постарается его испортить».

И ВОССИЯЛА РАДУГА

Я не последовал примеру многочисленного семейства. Сказалось врожденное – лень и извечное «авось, пронесет». Да и бегать под самоликвидирующимися над темечком снарядами всё равно, что играть в догонялки с медведем. Если пожелает, то обязательно догонит.

Это только моя хозяйка свято верит в надежность виноградной лозы. После того, как заблудившаяся пуля прошила козырек кровли, перетащила пластиковое кресло под защиту «Кодрянки».

А вообще-то, народ уже приноровился к пострелушкам. Даже родившаяся в начале прошлого века бабка знает, что осколки мины над землей еще ниже, чем ласточки накануне дождя. Заодно она посоветует иметь в поле зрения на постоянной основе канавы, поребрики и прочие складки местности.

Правила поведения при рукотворной грозе выглядят несколько иначе. Канава здесь уже не спасет и вдобавок ко всему лежащий плашмя гражданин подставляет под осколки не только голову, плечи и коленки.

Поэтому я не стал рисковать другими, ценными для всякого мужика частями тела и продолжал сидеть в прежней позе. Ну, а когда трескотня поутихла, двинулся по стопам сбежавших добытчиков даров осени.

На выходе из парка раскрашенная под всходы озимой карета «скорой помощи». Здесь же, поперек придорожной канавы возлежит гражданин помятой наружности, над которым в позе скорбящей Богоматери склонилась молодая фельдшерица.

– Наповал? – спросил я, хотя, если судить по окровавленному асфальту, все ясно и без слов. – Много сегодня таких?

– Третий, – последовал ответ. – Сидел бы дома, как нормальные люди… Так нет же, обязательно надо шляться по улицам.

– Может быть, суровая необходимость заставила? Меня сегодня, например, пригласили на юбилей… Так чем бедолагу пристукнуло, осколком?

– Нет, здесь кое-что иное. Но тоже разит наповал, – фельдшерица носком туфельки поддела валяющуюся рядом с «трупом» поллитровку. – А нам звонят: «Возле парка мужчину убило. В крови весь».

– Так он действительно все вокруг себя окропил…

– После того, как пропахал носом асфальт… Ой, что это на небе такое?

– Радуга. Наверное, последняя в этом году. А еще говорят, что она бывает только после грозы природной.

БРЫЗНУЛО ОСКОЛКАМИ ЛОБОВОЕ СТЕКЛО