Я, собачка

Еще через день Маленькая Кисточка принесла маслянистые блины с растекающимся по ним солнечным светом. И пока Бумажный Принц осторожно ел, а сросшееся с его руками оружие размягчалось, принимая очертание ладоней, она рисовала. По серым стенам забегали невиданные существа: вот лошадь с рогом и крыльями; вот пушистый зверь с плоским хвостом, способный разгрызть своими выступающими зубами любое дерево; вот крылатые рыбы, рассекающие небо вместе с птицами.

– Не верю! – хохотал Бумажный Принц, указывая на стены блестящим, почти человеческим пальцем. – Не бывает такого! – Но больше в его словах не было металлической злобы.

– А вот покинешь башню – и сам узнаешь, бывает или нет, – вновь отвечала Маленькая Кисточка, перемазавшись во всех существующих цветах.

Бумажный Принц так и не смог понять, в какой момент начал ждать следующей встречи. Диковинных зверей с каждым днем становилось больше. Им не было тесно в стенах башни: Маленькая Кисточка подарила им луга и море. И как вообще такие немыслимо огромные вещи мог подарить один лишь человек? Но она рисовала с утра и до ночи, оживляя каждую травинку. Вода под ее руками шумела, листва деревьев успокаивающе шелестела, а птицы пели десятками разных голосов, но приглушенно, совсем не мешая Бумажному Принцу. И он поистине ценил это. А по ночам в сочной зелени начинали стрекотать кузнечики, успокаивая и убаюкивая.

– Когда-то у меня были зеленые глаза, – признался однажды Бумажный Принц, и это было первое воспоминание, которое он вытащил уже совсем человеческими, лишь кое-где покрытыми острыми шипами пальцами через ухо. – И там жили жабы. Они пели свои жабьи песни.

Лишь произнеся это, Бумажный Принц почувствовал скребущую горечь, которую тут же заел: разломил надвое ломоть чесночного хлеба и больший кусочек протянул Маленькой Кисточке, желая проявить хоть сколько-нибудь гостеприимства.

– А мне кажется, тебе пойдут голубые, – тихо ответила Маленькая Кисточка, макая кисточку в кружку с ягодным отваром: не по забывчивости; так, ей казалось, работы выходят живее. – В них могут жить рыбы. Настоящие рыбы, представляешь? – Она звонко хрустнула мягким внутри, но твердым снаружи хлебом.

– А жабы? – все же уточнил Бумажный Принц, немного скучая по их озорному кваканью.

– И жабы. – Маленькая Кисточка с готовностью кивнула и, обтерев верный инструмент о давно утратившую изначальный цвет юбку – он скрылся за россыпью ярких пятен, – набрала на беличий хвостик побольше озерного. Вода на кончике кисти тут же зашумела, закапала, готовая заполнить пустые белые глаза.

Дрогнула тогда башня, испугались звери. Бумажный Принц, наконец обретший голубые, точно две льдины, глаза, смотрел по сторонам, а по щекам его стекало разлившееся озеро. Бумажное тело рвалось, расползалось. Падали, кружа в воздухе маленькими и совсем неопасными листками, некогда острые шипы. Бумажный Принц страшно скрипел зубами, сжимал кулаки, готовые вот-вот вновь обратиться оружием – уже не копьем и щитом, а двумя кувалдами, способными разбить что угодно. Но Маленькая Кисточка стягивала разошедшиеся края, совсем не боясь чужого гнева.

– Мне тоже очень больно, – улыбнулась она, когда из глаз, не таких, как у Бумажного Принца, тоже потекли ручьи.

– Больно? – удивился Бумажный Принц. Под простыми прикосновениями Маленькой Кисточки его хрупкая кожа срасталась вновь, становясь, возможно, даже чуточку крепче.

– Я здесь совсем одна, – ответила Маленькая Кисточка чуть тише, чтобы огромная печаль не нашла ее по голосу и не уселась сверху, придавив своим весом, – без мамы, без папы, без добрых соседей. И без мельниц. Я жила далеко, совсем далеко, и не знала горя. Но пришел ураган. Он уносил людей, не оставляя за собой ничего, и разбрасывал камни. Он вырывал колосья и осушал реки. Он забирал все, что было нам дорого. И сейчас мои мама и папа там, пока я здесь, ищу место, где есть леса и поля, где бегут полноводные реки. И где не хватает мельниц.

– Но почему ты сейчас со мной? – Бумажный Принц сердился, а вместе с ним тряслась, чувствуя гнев, покрытая нарисованными зверями башня. – Когда должна искать для вас – для всех вас – новый дом?

– Потому что я знаю, как бывает больно. – Маленькая Кисточка соединила два последних разорвавшихся фрагмента и нарисовала поверх красивый бант, крепко держащий их вместе. – И очень не хочу, чтобы боль затопила еще и тебя.

Конечно же, Крылатая Принцесса пообещала земли, остро нуждающиеся в мельницах. Но разве людей, даже бумажных, спасают ради благодарности? Никак нет – и Маленькая Кисточка прекрасно чувствовала это своей искрой, которая разгоралась все ярче. Настолько ярко, что огонь ее уже отразился на черной поверхности бумажного тела. Принца обожгло. Там, где совсем недавно зияла дыра – и где до сих пор стояла пустая банка, ароматно пахнущая вареньем, – засиял крохотный светляк. Его Принц поспешил накрыть плащом – прямо как его рогатая мать, отказавшаяся от этого приятного и теплого звания.