«Я собираю мгновения». Актёр Геннадий Бортников

Пьеса о театре, с проблемой смены поколений, о взаимоотношениях людей театра. А тема «управленцев от искусства» была резко обозначена и предполагала довольно сатирическое звучание. На первом плане были взаимоотношения Отца и Сына. Отец – руководитель старого академического театра. Сын – нового молодежного театра. Эту пару играли Р. Плятт и я. В. Марецкая – преданную спутницу Плятта – стареющую многоопытную актрису. В спектакле играли замечательные артисты – Т. Бестаева, Н. Дробышева, В. Талызина и, конечно, И. Саввина, блистательно игравшая наивно-тупую и беспредельно злобную даму – воплощение местного театрального начальства. Замечательно решила И. С. Вульф начало спектакля. После открытия занавеса зритель видел совершенно пустую, раздетую от декораций сцену.

Полуспущенные сверху фонари, случайно оставленные лестницы, ведущие почти под колосники, кирпичная стена, на самом верху длинная дорожка, на которой осветители обычно правят свет на завтрашний спектакль. Спящий театр. И вдруг тревожные музыкальные аккорды, фонари начинают мелькать, подмигивать светящимися глазами, возникает какое-то мистическое движение. Из мрака возникает одиноко-статичная фигура Плятта. В тревожных аккордах вдруг начинает отчетливо звучать тема «Вражды» великого С. Прокофьева из «Ромео и Джульетты». На верхней дорожке у самых фонарей мы видим стремительно летящую фигуру. Молодой человек как бы врывается в этот спящий театр, стремясь нарушить его усталый покой. Вот он бежит вниз по этим шатким театральным лестницам и почти вплотную, лицо в лицо, останавливается возле одиноко стоящего человека.

Отец и Сын – они пристально смотрят друг другу в глаза, мучительно пытаясь понять, что ждет каждого из них в этом призрачном и великом мире театра.

Мне нравилось играть с Пляттом. Он играл здесь жестко и конкретно. В нашем дуэте я приятно ощущал те знаменитые «петельку и крючочек», которыми так гордились старики Малого театра. А знаменитая пляттовская реплика в этой роли «Сейчас пойду по диагонали!» – предполагала веселую импровизацию и актерское баловство, что настораживало, но, в конечном счете, радовало режиссера Ирину Сергеевну Вульф.

В середине спектакля у меня был огромный монолог, как говорится, испытание на мастерство. Когда мой герой Эраст Небогатов, оставшись один на сцене, размышлял о верности и предательстве, о чести и мелочности поступков, о добре и любви. Это был финал акта и в зале всегда звучали аплодисменты, подкрепляемые криками «браво!» моих почитателей.

Когда закрывался занавес, коллеги шутили, что я мог бы, как в старом театре, по нескольку раз выползать перед занавесом на поклоны.

Был в спектакле и вставной номер – фрагмент из пьесы Б. Брехта «Галилео Галилей», который И. С. Вульф поручила режиссировать мне. Это был первый постановочный опыт для моих дальнейших режиссерских экспериментов, поддержанных Ириной Сергеевной.

Спектакль вызвал огромный интерес у публики. Об этом подробно пишет в своей книге и А. Штейн. Но интерес к спектаклю проявляли и руководители Главка и Министерства культуры. Им все казалось, что чего-то они «не доглядели». Руководству театра периодически предлагали смягчить «акценты». На каких-то министерских коллегиях ставился вопрос о снятии спектакля с репертуара. Мстили за дерзость. Мстили за успех. К счастью, несколько сезонов спектакль жил своей яркой насыщенной жизнью.

«Мадам режиссер»

В первые годы работы в театре мне удалось увидеть совершенно разные по качеству драматургии и режиссерским решениям спектакли Анисимовой-Вульф. Это впервые открытая московской публике драматургия Т. Уильямса, с пьесой «Орфей спускается в ад», «Нора» Г. Ибсена, «Ленинградский проспект» И. Штока, «Вешние воды» И. Тургенева. И в каждом из спектаклей господа актеры блистали новым гранями своего таланта.

Блистательно был поставлен в 1964 году Ириной Сергеевной спектакль «Дядюшкин сон» Достоевского в ярком оформлении А. Васильева с Раневской в роли Марии Александровны Москалевой (позднее эту роль играла В. П. Марецкая), с Талызиной в роли Зинаиды и неистовой Серафимой Бирман в роли Карпухиной. Шикарно играли в этом спектакле и мужчины: К. Михайлов в роли князя К. и Вадим Бероев – Мозгляков. В «Дядюшкином сне» я играл роль уездного учителя Васи, возлюбленного Зинаиды – с большим монологом в середине спектакля. У меня была счастливая возможность до своей сцены тихо пристроиться на галерке и наблюдать за игрой моих партнеров, чувствовать удивительную энергетику, объединявшую сцену с огромным зрительным залом.

Позволю себе несколько сместить рамки времени и перенестись в конец 90-х годов в Кострому. В этом городе в суете торжеств, проводившихся по случаю Царственной Династии России, мы встретились с драматургом В. С. Розовым. Мы давно не виделись и были искренне рады этой встрече. Договорились, что возвращаться в Москву непременно будем вместе. Так и случилось. Мы ехали в одной машине, путь от Костромы до Москвы немалый и времени для беседы было предостаточно.