Я – странная петля

Что ж, нет. Между A и B по-прежнему есть фундаментальное отличие, несмотря на то что в каждой из них есть идеальное представление другой. Отличие в том, что камера A отправляет изображение напрямую на экран A (а не на экран B), тогда как камера B – напрямую на экран B (а не на экран A). Таким образом, если камера A наклонится или приблизится, вся картинка на экране А последует ее примеру и тоже наклонится или увеличится, в то время как картинка на экране B останется на месте. (Разумеется, встроенная картинка экрана A на экране B наклонится или вырастет, а вместе с ней и вся череда еще более встроенных картинок – но у экрана на верхнем уровне системы B ориентация и размер останутся неизменными, тогда как для верхнего экрана системы A они напрямую будут отражать то, что делает камера A.)

Целью этой вариации было прояснить, что отдельные идентичности по-прежнему существуют даже в случае глубоко переплетенных петель, поскольку воспринимающая аппаратура системы напрямую связана только с этой системой. Она может оказывать косвенное воздействие на всевозможные виды других систем, и эти воздействия могут быть очень важными, но каждая воспринимающая аппаратура соединяется в первую и важнейшую очередь с системой, которую она напрямую питает (или с которой она «жестко смонтирована», говоря на современной смеси вычислительного и нейрологического жаргона).

Говоря менее метафорично, мои органы чувств напрямую питают мой мозг. Они также питают мозги моих детей, моих друзей и других людей (моих читателей, например), но они это делают не напрямую – обычно через промежуточный языковой канал (хотя порой через фотографию, изобразительное искусство или музыку). Я рассказываю детям смешную историю о том, что случилось на кассе в магазине, и, ей-богу, они тут же так ясно видят ее перед своим внутренним взором! Покупатель с черно-белой газетой Weekly World News в корзине, странный взгляд кассирши, когда она берет ее и читает заголовок о том, что в спасательной шлюпке «Титаника» найден ребенок, целый и невредимый; смущенный смешок покупателя, шутка следующего человека в очереди и так далее. Образ, созданный таким способом в мозгах моих детей, моих друзей и других людей, может порой посоперничать в живости с картинками, поступающими к ним напрямую через органы чувств.

Наша способность таким образом опосредованно ощущать жизнь – поистине восхитительный аспект человеческой коммуникации, но, конечно, большая часть пищи для восприятия поступает к человеку из его собственной воспринимающей аппаратуры, и только небольшая часть поступает отфильтрованной через других людей. Говоря прямо, это именно то, почему я в первую очередь остаюсь собой, а вы в первую очередь остаетесь вами. Впрочем, если бы мое восприятие полилось в ваш мозг так же быстро и неистово, как и в мой, мы бы играли в совершенно другую игру. Но, по крайней мере, на данный момент мы не рискуем выйти на такие высокие обороты коммуникации между, скажем, моими глазами и вашим мозгом.

Общее восприятие, общий контроль

Сперва я предположил, что человеческое «Я» получается из-за существования очень особенной странной петли в человеческом мозгу, но теперь мы видим, что, раз в нашем мозгу отражается множество людей, там будет много петель разных размеров и разной степени сложности, так что нам нужно уточнить наше понимание. Часть уточнения, как я уже сказал, обусловлена тем фактом, что одна из этих петель в мозгу привилегирована – посредством системы восприятия, которая подключена напрямую к этому мозгу. Впрочем, есть и другая часть истории, которая касается того, что мозг контролирует, а не того, что он воспринимает.

Термостат в моем доме не регулирует температуру в вашем доме. Аналогично, решения, принятые моим мозгом, не контролируют тело, которое жестко смонтировано с вашим мозгом. Когда мы с вами играем в теннис, мой мозг контролирует только мои руки! Или так только кажется поначалу. Если подумать, это явное упрощение, и именно тут все снова начинает расплываться. У меня есть частичный и косвенный контроль над вашими руками – в конце концов, куда я послал мяч, туда вы и побежите, и мой удар в значительной мере связан с тем, как вы взмахнете руками. Так что некоторым косвенным способом мой мозг может контролировать ваши мышцы при игре в теннис, но этот способ не слишком надежен. Точно так же, если я еду на машине по дороге и вдруг ударю по тормозам, водитель за мной тоже ударит по тормозам. То, что происходит в моем мозгу, имеет некоторый контроль над действиями того водителя, но это ненадежный и неточный контроль.