Я – странная петля

Тип внешнего контроля, который я только что описал, не размывает идентичности двух разных людей достаточно сильно. Теннис и вождение не влекут за собой глубокого взаимопроникновения душ. Но все становится гораздо сложнее, когда на сцену выходит язык. По большей части именно через язык наш мозг может возыметь значительный косвенный контроль над телами других людей – явление, знакомое не только родителям и сержантам-инструкторам, но также рекламщикам, политическим «раскрутчикам» и вечно ноющим и клянчущим подросткам. При помощи языка тела других людей могут стать гибким продолжением наших собственных тел. В этом смысле получается, что мой мозг привязан к вашему телу примерно так же, как и к моему, – единственное, что это соединение, опять же, не смонтировано жестко. Мой мозг прикреплен к вашему телу при помощи каналов коммуникации, которые куда менее быстрые и прямые, чем те, что связывают его с моим телом, так что и контроль куда менее эффективен.

Например, мне бесконечно лучше удастся собственноручно нарисовать свою подпись, чем попытаться заставить вас это сделать, объясняя все крошечные детали множества кривых, которые я исполняю бессознательно и так гладко каждый раз, когда расписываюсь на кассе магазина. Но изначальный тезис о том, что существует фундаментальное и абсолютное различие между тем, как мой мозг связан с моим телом и как он связан с чьим-то еще телом, кажется преувеличенным. Есть отличие в степени, это понятно, но непонятно, есть ли отличие в характере.

Когда мы успели забраться так далеко в обсуждении переплетенных душ? Мы увидели, что я могу косвенно воспринимать ваше восприятие и что я могу косвенно контролировать ваше тело. Точно так же вы можете косвенно воспринимать мое восприятие (именно это вы сейчас и делаете!) и косвенно контролировать мое тело, хотя бы чуть-чуть. Мы также увидели, что каналы коммуникации достаточно медленные, поэтому у нас есть две явно раздельные системы, которым мы без проблем можем дать разные имена. Тот факт, что мы, люди, имеем четко разделенные тела (не считая союза матери и плода, а также сиамских близнецов), позволяет нам совершенно естественно назначить отдельное имя каждому отдельному телу, и на поверхностном уровне акт выдачи отдельных имен отдельным телам как будто решает вопрос раз и навсегда. «Я Тарзан, ты Джейн». Наш обычай именования не только поддерживает, но и значительно помогает закрепить удобную идею, что мы – наши «Я» – это четко разделенные сущности. «Я Тарзан, ты Джейн», конец истории.

Впрочем, язык и дальше играет роль в вопросе определения тела как очага идентичности. Он не только выдает нам одно имя на тело («Тарзан», «Джейн»), он также дает нам личные местоимения («я», «ты»), которые делают столько же, сколько имена, чтобы укрепить идею о кристально ясном и четком различии между душами, железно ассоциируя с каждым телом ровно одну душу. Давайте посмотрим на это поближе.

Блиц-визит в Близнецовию

Однажды, несколько лет назад, я придумал любопытный философский фантастический мир, в который, с вашего позволения, я отправлю вас на несколько грядущих разделов. Хотя в тот момент я не придумал этому месту имя, думаю, здесь я назову его Близнецовией. Особенность Близнецовии в том, что в 99 % случаев здесь рождаются идентичные близнецы, и только в 1 % случаев – единственный ребенок, который называется здесь иначе: «половинок». Близнецы в Близнецовии (которые, как и в нашем мире, не абсолютно идентичны, но имеют одинаковый набор генов) вырастают и везде ходят вместе, носят одинаковую одежду, поступают в одну школу, посещают одинаковые курсы, вместе делают домашние задания, заводят одних и тех же друзей, учатся играть на одинаковых музыкальных инструментах, в конце концов, одной командой устраиваются на одну работу и так далее. Пару идентичных близнецов в Близнецовии называют, довольно неизбежно, двуловеком или дивидом (или даже просто дуалом).

Каждому дивиду в Близнецовии при рождении дают имя – так, двуловек мужского пола может зваться «Грег», а двуловек женского пола – «Карен». Если вам интересно, есть способ обращаться к каждой из «половин» двуловека, хотя, так уж повелось, что необходимость в этом возникает очень редко. Однако из соображений полноты я опишу, как это делается. Нужно просто добавить в конце имени дивида апостроф и однобуквенный суффикс – либо «л», либо «п». (Этимологи Близнецовии определили, что согласные «л» и «п» не произвольны, а на самом деле являются остатками слов «левый» и «правый», хотя никто толком не понимает, почему это так.) Таким образом, Грег состоит из «левой половины», Грега’л, и «правой половины», Грега’п. Аналогично, Карен состоит из Карен’л и Карен’п – но, как я уже сказал, большую часть времени никто не чувствует необходимости обратиться к «левой» или «правой» половине двуловека, так что эти суффиксы почти никогда не используются.