Я – странная петля

Мы, люди, тоже являемся своего рода универсальными машинами: наше нейронное «железо» может копировать произвольные паттерны, даже если у эволюции не было никакого великого плана касаемо возникновения такой «репрезентативной универсальности». При помощи наших ощущений и символов мы можем интернализировать разнообразные внешние явления. Например, когда мы наблюдаем расходящиеся круги на поверхности пруда, наши символы повторяют их округлую форму, извлекают ее и гораздо позже могут воспроизвести суть этих форм. Я говорю «суть», потому что некоторые – на самом деле почти все – детали теряются; как вы прекрасно знаете, мы сохраняем не все уровни того, с чем сталкиваемся, а только те, которые наше «железо» под давлением естественного отбора стало считать наиболее важными. Я также должен прояснить (хотя, я надеюсь, никто из читателей не попадется в эту ловушку), когда я говорю, что наши символы «интернализируют» или «копируют» внешние паттерны, я не имею в виду, что, когда мы смотрим на рябь в пруду или «проигрываем» воспоминания об этой сцене (или о множестве таких сцен, слившихся в одну), некий круговой паттерн буквально расползается по какой-то горизонтальной поверхности в нашем мозгу. Я имею в виду, что совместно активируется масса структур, связанных с понятиями воды, влажности, прудов, горизонтальных поверхностей, окружности, распространения, качания волн вверх и вниз и так далее. Я говорю не о кинотеатре внутри головы!

Репрезентативная универсальность также означает, что мы можем импортировать идеи и события, не будучи их непосредственными свидетелями. Например, как я упомянул в Главе 11, люди (но не большинство других животных) могут с легкостью обрабатывать двумерный массив пикселей на экране телевизора и видеть эти постоянно меняющиеся массивы как шифр для отдаленных или вымышленных трехмерных ситуаций, которые разворачиваются во времени.

На лыжном курорте в Сьерра-Неваде, вдали от дома, мы с детьми воспользовались «собачьей камерой» в питомнике Блумингтона, куда отвезли нашего золотистого ретривера Олли, и благодаря интернету перед нами предстала прерывистая последовательность снимков пары дюжин собак, которые бесцельно слонялись по огороженной игровой площадке, что слегка было похоже на частицы в хаотичном броуновском движении; и хотя каждый песик отображался довольно небольшим набором пикселей, мы часто узнавали Олли по незначительным особенностям вроде того, под каким углом расположен его хвост. По некоторым причинам мы с детьми сочли этот акт подглядывания за Олли довольно смешным, и хотя мы легко могли бы описать эту забавную сцену нашим человеческим друзьям и я готов поставить значительную сумму на то, что несколько этих строк вызвали перед вашим внутренним взором и сцену с собаками в питомнике, и сцену с людьми на лыжном курорте, все мы понимали, что нет ни малейшей надежды на то, что мы сможем объяснить самому Олли, что мы «шпионили» за ним, находясь за тысячи миль. Олли бы этого никогда не узнал, никогда не смог бы узнать.

Почему нет? Потому что Олли собака, а собачьи мозги не универсальны. Они не могут постичь идеи вроде «прерывистая последовательность снимков», «24-часовая трансляция», «подглядывать за собаками, которые играют в питомнике» и даже, если на то пошло, «расстояние в 2000 миль». В этом огромный и фундаментальный разрыв между людьми и собаками – в общем-то, между людьми и всеми остальными видами. Именно это ставит нас особняком, делает нас уникальными и в итоге дает нам то, что мы называем душами.

В мире живых существ магический порог репрезентативной универсальности пересечен тогда, когда репертуар символов системы становится расширяемым безо всякого заметного предела. На уровне видов этот порог был пересечен где-то на пути от ранних приматов до нас. Системы, находящиеся выше этого аналога порога Гёделя – Тьюринга – давайте для краткости называть их «существа», – обладают возможностью моделировать внутри себя других существ, с которыми они сталкиваются, – наскоро сколачивать модели существ, с которыми они едва знакомы, уточнять эти грубые модели со временем, даже придумывать новых воображаемых существ буквально с потолка. (Существа, склонные изобретать других существ, часто неформально называются писателями.)

Однажды преодолев магический порог, универсальные создания как будто неизбежно становятся невероятно жадными до внутреннего мира других универсальных созданий. Вот почему у нас есть фильмы, мыльные оперы, телевизионные новости, блоги, интернет-трансляции, желтая пресса, журналы People, The Weekly World News и многие другие. Люди жаждут забраться в головы других людей, чтобы «выглянуть» изнутри другого черепа, чтобы поглотить переживания других людей.