Я – странная петля

Конечно, поскольку просмотр фильма – очень привычное занятие, нас не сбивает с толку феномен виртуального перемещения, и мы принимаем мысль, что наше недоверие просто временно приостанавливается, чтобы мы могли посетить другой мир виртуально, опосредованно и беспечно. Это переживание, похоже, не порождает никаких серьезных философских ребусов, и все же для меня эта первая трещинка позволяет двери ко множественным одновременным местонахождениям «Я» открыться куда шире.

Теперь давайте вспомним опыт перемещения из лыжного курорта калифорнийской области Сьерра-Невада в питомник в Блумингтоне посредством «собачьей камеры» и Всемирной компьютерной сети. Наблюдая за тем, как собаки играют на своей площадке, ни я, ни мои дети вовсе не чувствовали себя «в шкуре Олли», но давайте чуть подправим параметры ситуации. Предположим, например, что пропускная способность изображения была бы сильно выше. Более того, предположим, что веб-камера была бы закреплена не на фиксированном месте над огороженной игровой зоной, а на голове Олли и что в ней также был бы микрофон. И, наконец, предположим, что у вас были бы дисплейные очки (очки с наушниками), которые, когда вы их надеваете, транслировали бы вам эту сцену в очень высоком аудиовизуальном качестве. Пока вы можете то надевать их, то снимать, эти телепортирующие очки кажутся лишь игрой, но что, если бы они на несколько часов были бы прикреплены к вашей голове и служили бы единственным способом посмотреть на мир? Не думаете ли вы, что вы бы начали ощущать себя немного Олли? Какое бы вам было дело до того, что вы находитесь на отдаленном лыжном курорте Калифорнии, если бы ваши собственные глаза и уши не могли дать вам никакого калифорнийского сигнала?

Вы можете возразить, что невозможно чувствовать себя Олли, если его действия вам не подконтрольны. В этом случае мы можем добавить джойстик, который будет склонять Олли к тому, чтобы повернуть налево или направо, по вашему усмотрению (как это устроено, здесь не имеет значения). Итак, теперь ваша рука контролирует движения Олли и вы получаете аудиовизуальную информацию исключительно из камеры, закрепленной у Олли на голове, в течение нескольких часов без перерыва. Это слегка гротескный сценарий, но, я думаю, вы с легкостью можете увидеть, что вскоре почувствуете себя так, будто вы в большей степени в питомнике в Индиане, где вы вольны перемещаться, чем на каком-то калифорнийском лыжном курорте, где вы фактически прикованы к креслу (поскольку на вас дисплейные очки, то есть вы не можете видеть, куда вы идете, то есть вы не решитесь никуда отправиться). Мы будем называть это ощущение, когда вы, благодаря сверхбыстрой передаче данных, находитесь где-то далеко и от своего тела, и от своего мозга, словом «телеприсутствие» (этот термин был придуман Патом Гункелем и популяризирован Марвином Мински около 1980 года).

Телеприсутствие против «реального» присутствия

Возможно, самый яркий опыт телеприсутствия я получил, когда набирал свою книгу «Гёдель, Эшер, Бах». Это было в конце 1970-х, когда заниматься этим самому автору считалось неслыханным, но я имел счастье получить доступ к одной из единственных (на тот момент) двух типографских компьютерных систем в мире, обе из которых по стечению обстоятельств были расположены в Стэнфорде. Проблема заключалась в том, что я был доцентом Индианского университета в далеком Блумингтоне и мне нужно было вести занятия по вторникам и четвергам. Вдвойне задачу усложняло то, что не было интернета, так что я не мог заниматься набором, будучи в Индиане. Чтобы набрать свою книгу, мне нужно было располагаться в Стэнфорде, но мое преподавательское расписание позволяло мне добраться туда только по выходным, и не на каждых это удавалось. Так что прилетев в Стэнфорд на выходные, я немедленно отправлялся в Вентура-холл, грохался на стул, за терминал в так называемой «комнате Imlac» и вгрызался в работу, которая была невероятно напряженной. Однажды я проработал сорок часов кряду, пока не свалился без сил.