Я – странная петля

С помощью такой ситуации мы можем провести более реалистичную и более щедрую параллель с Бертраном Расселом (и вот еще одна аналогия!). Шанталь, в отличие от собаки, видит не только бессмысленный узор света на экране; она без усилий видит людей и события – «простой» смысл узоров. Но есть и второй уровень смысла, который принимает как должное людей и события, смысла, который передается через аналогию между событиями, и именно этот более высокий уровень смысла ускользает от Шанталь. Очень похожим образом более высокий уровень смысла Гёделя, передающийся через его отображение, через его поразительную аналогию, ускользает от Бертрана Рассела. Из того, что я прочел о Расселе, он так никогда и не увидел второго уровня смысла формул ПМ. В некотором печальном смысле, создатель так и не научился читать свои собственные священные книги.

Пикеты у Элитной лавки

Как я предположил выше, ваша загулявшая вторая половинка может хорошо считать дополнительный уровень смысла, слушая, как Анабель распекает Помпонетт. Поэтому пьеса или фильм могут нести в себе уровни смыслов, о которых автор и не мечтал. Давайте рассмотрим, например, малоизвестную пьесу 1931 года «Пикетчики у Элитной лавки», написанную общественной деятельницей и драматургом Розалин Уодхэд (слышали про нее?). Пьеса посвящена нелегальной акции протеста, устроенной работниками Элитной лавки Альфа и Берти (признаюсь, я так и не смог понять, чем они торговали). В пьесе есть сцена, в которой покупателей, подходящих ко входу магазина, призывают не пересекать пикетный заслон и не покупать ничего в магазине («Альф и Берти хуже смерти! Пожалуйста, не пересекайте наш пикет у Элитной лавки! Пожалуйста, проходите к семейному магазину напротив!»). Талантливые руки нашего драматурга привели эту простую ситуацию к крайне напряженной драме. Но по каким-то причинам прямо перед премьерой пьесы билетеры театра вступили в отчаянный спор с актерами, игравшими в пьесе, что привело к нелегальной акции протеста союза билетеров в премьерный вечер: они выстроили пикетный заслон и умоляли потенциальных зрителей не пересекать их ряды, чтобы посмотреть «Пикетчиков у Элитной лавки».

Понятное дело, с учетом такого внезапного политического контекста, строки, произносимые актерами внутри пьесы, заключали в себе мощный второй смысл для аудитории, дополнительный смысл, которого Розалин Уодхэд не подразумевала вовсе. Собственно, слова пикетирующей работницы Элитной лавки по имени Кейджи[20], которая после того, как хамоватая матрона отталкивает ее и надменно устремляется в роскошный торговый зал Альфа и Берти, с отвращением заявляет: «Все, кто пересек пикетную линию перед Элитной лавкой Альфа и Берти, мерзавцы», неизбежно трактуется каждым в аудитории (которая по умолчанию состоит исключительно из людей, которые пересекли пикетную линию снаружи театра) как: «Все, кто пересек пикетную линию перед театром, мерзавцы», что, конечно, равносильно словам: «Все, кто сейчас сидит в аудитории, мерзавцы», что также можно услышать как: «Вы не должны слышать эти строки», что диаметрально противоположно намерению актеров, включая ту, что играла Кейджи, по отношению к аудитории, поскольку они невероятно ценили их присутствие в театре, которому препятствовали пикетные заслоны билетеров.

Но что могут актеры поделать с тем фактом, что они, несомненно, называли свою глубокоуважаемую аудиторию «мерзавцами» и намекали на то, что никто не должен был приходить и слушать эти строки? Ничего. Им приходилось цитировать строки пьесы, и возникала аналогия, вопиющая и явная, так что ироничный, перевернутый, самореферентный смысл строк Кейджи, как и многих других в пьесе, был неизбежен. Правда, самореференция была непрямой – переданная посредством аналогии, – но это не делало ее менее реальной или явной, чем прямая отсылка. В самом деле, то, что нам хочется назвать прямой отсылкой, тоже передается посредством кода – кода, связывающего слова и вещи, которым мы обладаем благодаря родному языку (малагасийскому, исландскому и т. д.). Этот код всего лишь проще (или, по крайней мере, лучше нам знаком). В общем, как будто бы отчетливое различие между прямой отсылкой и непрямой отсылкой – это лишь вопрос степени, оно вовсе не черно-белое. Повторюсь, сила аналогии прямо пропорциональна ее меткости и прозрачности.

Принц Хиппия, или Мате-драматика