Я - Тайига

Это оказалось зеркало. Круглое, в массивной золотой раме с причудливым орнаментом оно парило над озером. Узоры на раме были тяжелые, аляповатые, но стоило взгляду задержаться на каком-нибудь фрагменте, и он оживал. Цветы раскрывали лепестки, а листочки трепетали.

— Посмотри внутрь…

В шепоте ветра улавливалось с трудом сдерживаемое нетерпение. Это настораживало.

— Зачем?

— Перед тобой великая Святыня — Зеркало Тайиги. Оно может стать порталом, а может показать будущее.

Я поджала губы. Святая Троица плохо относится к предсказаниям, которые исходят не от ее верных слуг.

— А еще, — продолжал увещать ветерок, — там можно увидеть свое самое заветное желание.

Вспомнился вдруг рионский шоколад. Это таящее во рту волшебство с горьким послевкусием. Святая Троица, как же я давно его не ела! Принцесса предпочитала эльфийские конфеты, а Анри так и вовсе на дух не переносил сладкое. В последний раз я вкушала это лакомство шесть лет назад перед отъездом в Институт. Вот только если в зеркале увидеть его, вряд ли мне станет от этого легче.

Я презрительно фыркнула.

— Строптивица, — засмеялся ветерок и игриво взметнул мои волосы.

В моей душе все вдруг похолодело, а потом щеки опалило жарким. Я узнала этот голос! Это он в прошлый раз изощренными пытками заставлял сказать свое имя.

— Ты! Ты!!! Как ты посмел! — меня всю затрясло от негодования. — А ну появись! Имей смелость предстать передо мной в своем истинном виде!

— Зачем? — с легкой заминкой поинтересовались у меня.

— Чтобы я выцарапала тебе глаза, гнусный насильник! — закричала я так громко, что эхо принялось гулять по озеру.

Ветер стих, а потом взметнулся передо мной смерчем и начал опадать, обнажая по пояс мужчину с широким разворотом плеч. Ярко-желтыми звездами засияли глаза, и крупный рот дрогнул в приветливой улыбке. Только мне было плевать на эти жалкие попытки смягчить мой праведный гнев. Передо мной стоял тот, кого я еще недавно считала другом.

— Ты? — я была столь потрясена, что забыла о своем грозном обещании.

— А давай отложим бурное проявление чувств на потом? — предложил наглец. — Оказаться в этом месте само по себе чудо, а чтобы несколько раз подряд… Я не слышал, чтобы такое бывало. Тайига что-то хочет нам поведать, и я хочу знать, что. Вот только у одного меня не получается заглянуть в зеркало. Я уже неоднократно пробовал. Поэтому, Лира, давай ты просто заглянешь туда!

Я промолчала. Ночь перестала казаться томной. Дымчатая вуаль на мне была слишком влажной, сияние небесных светил слепило глаза, а этот нагло улыбающийся полумужчина-полувихрь так и вовсе бесил. И этот водоем! Только сейчас заметила, что здесь пахло тиной и гниющими водорослями! Я хотела домой. Я не желала здесь задерживаться ни на минуту! Поэтому без лишних слов поспешила склониться над зеркалом…

Все плохо!

Именно с этой мыслью я и проснулась. Утро выдалось пасмурным. За окном шелестел нудный дождик, в комнате серо и уныло. В соседней спальне тишина, но сквозь приоткрытую дверь виднелись расправленная постель и две ступни, выглядывающие из-под одеяла. Совсем не девичьего, между прочим, размера.

Анри спал после ночных приключений. Слабохарактерный типчик! Он так и не набрался смелости поговорить с Норой. Точнее до ее дома он дошел. И даже заглянул в окно, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Хотя в каком порядке! С дерева мы видели, как она сидит в ногах безумно улыбающейся тетушки и рыдает, а Пиппино с серьезной мордочкой перебирает пряди рассыпавшихся по плечам волос.

Анри просто надо было подняться на крыльцо, постучать, а потом все ей объяснить. Но тут, видите ли, черная кошка как завопит под деревом. И не кошка, а кот. Да и не вопил он, а котов окрестных на бой вызывал, потому что мы ему очень сильно приглянулись. Он нам удаль свою молодецкую показать хотел. Собственно, поэтому мы на дереве и оказались. Прятались от настырного ухажора. И смех и грех, конечно, но несносный типчик увидел черного кота, остановился как вкопанный, с облегчением пробормотал: «О, примета плохая!» и бодрой походкой потопал во дворец. Ну и мы за ним тоже. А за нами черный кот. Чуть во дворец не прорвался.

Стук в дверь прервал наши невеселые воспоминания.

— Лира, открой немедленно!

От противно-визгливого голоса сестренки все в душе ощетинилось. Неохотно заскрипела кровать, и Анри заковылял к дверям, отчаянно протирая глаза и зевая.

— Чего надо? — недружелюбно просипел он.

— Вот именно, только мне и надо! Ты — позор нашей семьи!

— Ну, допустим, с последним утверждением я бы поспорила, — хмыкнул несносный типчик, напяливая на себя парик. — А надо-то что в такую рань?

— Какая рань! К полудню время идет. Мы уезжаем к часовне Святого Люсинды. А еще принцесса спрашивала о тебе. Мне сказать, что вы почивать изволите?

— Черт! — шепотом выругался Анри и метнулся к платяному шкафу.