Я тебя не знаю (бонус)

Так вот, у меня ничего не изменилось! И я всегда хотел, чтоб не изменилось и у нее. Швырнул ей бумаги о разводе, а у самого ребра ломит и кажется грудную клетку наизнанку выворачивает. Зачем поднялся? Зачем в квартиру нашу зашел? Там и запах наш и зверски больно стало. Невыносимо больно. Потому что домой захотелось. Так захотелось, что все тело онемело и не слушается проклятое, не хочет уходить. На женщину свою смотрю и понимаю, что не моя она больше. А была ли моей? Наверное, наивно считать, что кто-то тебе принадлежит даже если и говорит об этой принадлежности или говорила раньше. Вот она напротив. Настолько ледяная и чужая, что даже на улице посторонняя могла бы быть ближе ее сейчас. И ненависть. Она из нее сочится ядом, а меня пропитывает им насквозь, и я начинаю задыхаться, представляя, как она здесь с ним… в нашей квартире. Мне захотелось боль ей причинить. Ударить пусть не физически так словами. И я бил. Наотмашь. Не жалел. Видел, как бледнеет она и испытывал тошнотворное удовлетворение, от которого самому блевать хотелось.

Ушел тогда и к вечеру снова напился вдрызг. Отрезвел ближе к ночи, когда в соцсети увидел, что дочка средняя онлайн сидит. Тогда еще мыслей дурных не было по этому поводу. Написал ей, чтоб спать ложилась.

Позже, уже на съемной квартире в том самом городе, я узнаю, что это Олег писал моей дочери и склонял ее к суициду, затаскивая в одну из групп смерти. Едва я это понял – вынес ему приговор. Он был окончательным и бесповоротным. Понял, что убью его. Даже придумал как сделаю это при нашей встрече…Ведь у меня есть фора – Олег не знает, что я его раскусил.

Именно тогда я и позвонил Алине. Попросил ее выбить мне через отца визу в США. Как можно быстрее. Как говорится еще вчера. Конечно я пообещал, что мы с ней там встретимся. А что мне оставалось? Я поставил крест на нас со Снежинкой тогда. Конечно, я думал о том, что вернусь. Вернусь хотя бы к своим дочерям если не к ней. Алина приехала ко мне едва были готовы документы, но я выгнал ее домой. Я не должен был светиться. Потому что не знал следит ли ублюдок за мной. Когда все было готово вернулся в столицу и сам позвонил Олегу попросил отвезти меня в тот самый город на очень важную встречу. Я типа слишком пьян и доверять могу только ему, да и на его машине как раз. Деньги я с собой не взял, даже с карточки их не снял. Мои планы совершенно изменились. Я собирался убить ублюдка и если надо будет сесть именно за это преступление - я сяду. Только уже со спокойной душой.

«- Привет, Олежа, как жизнь, брат?

- Вот как раз офис закрывал. Два покупателя сегодня смотреть приходили, Кирилл Сергеевич.

- И как? Есть толк?

- Да не знаю. Вроде серьезные они. Сказали, что перезвонят вам в понедельник.

- Ясно. Ты как на эти выходные? Планы есть?

- Да нет. Какие планы, Кирилл Сергеевич. Бабы нет и планов нет.

- А как же девушка твоя?

- Была да сплыла. Поругались мы.

- Бывает. Ну раз свободен мне помощь нужна твоя. Я тут…эммм…как бы сказать не совсем трезвый последние дни, а мне нужно съездить в одно место. Часа полтора езды. Отвезешь?

- Конечно отвезу. Говорите куда за вами приехать.

- Записывай.

- Та я запомню. Говорите».

Если бы я не знал тогда уже, что это он, то именно в этот момент мог бы заподозрить что-то неладное. Ведь у Олега была паршивая память и он все записывал ВСЕГДА. Так что тут ответ мог быть только один – Олег прекрасно знает куда мы едем. Ведь накануне я связался с шантажистом и указал где состоится передача денег.

Самое сложное было не сорваться и не пристрелить его прямо там на улице или в машине. На рожу его смотрел и скрежетал зубами от желания удавить мразь. Гниду мерзкую. В доверие втерся сука так, что я заподозрить не мог.