Я тебя не знаю

— Где-нибудь в другом месте, — почти шепотом в полуоткрытый рот и сама со стоном жадно к его губам прижалась. Тут же в ужасе отпрянула назад со всхлипом и дрожью во всем теле. Мгновение, и Кирилл с рычанием вгрызся в меня, ломая сопротивление, сильнее стискивая мой затылок, проталкивая глубоко язык, сталкиваясь с моим, и я уже не могу сопротивляться, пальцы сами впиваются в его волосы, зарываясь глубже, притягивая к себе с такой силой, что суставы сводит, и губы в его вжимаются до боли, немеют от силы давления, от трения о щетину острую. Он стонет хрипло, а у меня от каждого этого стона голодного ноги подкашиваются и в изнеможении тело дрожит. Задыхаюсь и захлебываюсь его жарким дыханием. Прижимает меня к себе с такой силой, что, кажется, раздавит, и лихорадочно пуговицы расстегивает на плаще, задирая платье на бедра, приподнимая за талию. Пошатнувшись вдавливает в стеллажи с банками и бутылями, они сыплются на пол с оглушительным звоном, а нам наплевать, мы словно звери с цепи сорвавшиеся, уже не остановиться. Точка невозврата пройдена. И я уже не могу оторваться. Мне необходимо его дыхание, необходим вкус его языка во рту, укусы эти грубые, хаотичные. Его трясет, и меня вместе с ним. И я не знаю, кого из нас больше. Не отпускает мой рот, терзает с такой яростью, что я чувствую, как тонкая кожа на губах лопается, как зубы вспарывают ее в очередной схватке, нападая, отбирая контроль. Когда ладонями жадно грудь сжал, содрогнулась всем телом, выгибаясь, подставляясь под его ласки. Хочется, чтоб сильнее сдавил. Так, чтоб больно стало. Невыносимо больно, заглушая боль от измены и предательства, заглушая голос разума, который все еще вопил внутри: «БЕГИ!»

А он соски трет большими пальцами, и меня уже ведет, глаза закатываются. Внизу живота все подрагивает, то сжимаясь, то разжимаясь. Чувствую, как ногу мою на стеллаж напротив поставил и потирается о мою промежность членом. Меня разрывает от потребности, чтобы взял, чтобы вошел глубоко. До самого предела. Так, чтоб закричала под ним. Под каждым толчком рваным. Под ударами его тело о мое. Без прелюдий. Без ласк. Просто взял. Немедленно. И это уже не голод — это истерическая жажда на грани с безумием. И я от нетерпения срываюсь на рыдание. Тяну к себе за ремень, лихорадочно путаясь в пряжке. Руки мои тут же перехватил и тааак пошло на ухо, влажно целуя шею, путаясь в моих волосах.

— Тронешь — кончу. А я еще не слышал, как ты умеешь кричать от оргазма. Покажи мне… слышишь, покажи, как ты для меня кричала.

А кончить хочется мне только от голоса его хриплого и от дыхания прерывистого, от трения ладони о сосок и дыхания обжигающего чувствительную шею. Нога на стеллаже дрожит, а он колготки рывком посередине и тут же пальцами за полоску трусиков, и сильным толчком глубоко внутрь, заставляя вцепиться в его волосы и запрокинуть голову, напрягая шею до боли в жалобном стоне вместе с быстрыми нарастающими сокращениями.

— Громчеее… громче, Снежинкаааа.

Ускоряет ритм внутри, а сам мне в глаза смотрит своими светло-голубыми, прозрачно-безумными, а по вискам капельки пота катятся. И я пытаюсь удержать этот взгляд, не потерять и не отпустить вместе с хаотичными движениями бедрами навстречу его пальцам. Боже! Как же я их хотела в себе почувствовать. Они всегда точно знали, как заставить меня извиваться от наслаждения.

— Хочу тебя, чувствуешь, как сильно хочу, Снежинкааа? Пальцами, языком, членом. По-всякому. На части разорвать от голода. Меня трясет по тебе.

Боже! Говори! Только не замолкай. Я голос твой этот хриплый так давно не слышала. Он с ума меня сводит, любимый… он меня на части разрывает. Говориии. Не останавливайся и говори.

— Любить и грязно трахать. С первой секунды, как увидел. Нежно любить, — толчки все сильнее и сильнее, и я, кусая губы, бьюсь головой о железные полки, — и очень грязно иметь. Вот так… дааа. Не закрывай глаза. На меня смотри. Видеть хочу. Слышишь? Не смей их закрывать!

Не слышала от него раньше… или слышала когда-то и уже не помню. Это у меня амнезия, потому что мне никогда не было так… так хорошо. Так адски невыносимо хорошо с ним. И волнами накатывает разрушительно мощное от затылка по позвоночнику вниз, туда, где его пальцы скользят внутри моего тела так умело.

Никогда не видела его таким. Невменяемым. Диким. Он почти не контролирует себя. Вгрызается в мой рот. Не целует, нет. Он пожирает его, И от одной мысли, что он настолько голоден по мне, сводит скулы, трясет, подбрасывает. Извиваюсь в его руках от нетерпения, от бешеной жажды отдаться. Позволить что угодно. Я так долго скучала. Я так долго не чувствовала прикосновения его рук к своему телу. Господи, как же я тосковала по нему. Как мне его не хватало. До такого невыносимого отчаяния, что сейчас стало наплевать на все. Пусть ненадолго. Пусть вот такой бешеной вспышкой… но ощутить себя снова живой. Снова его женщиной.