Я тебя… никогда!

Пришёл черёд внуков срывать цветы сладострастия. Не след старикам заниматься чувственной акробатикой. Не дай бог мышцу какую-нибудь сведёт, тромб оторвётся и вообще…

От неумеренного секса инсульты и инфаркты случаются. Живи потом овощем.

Жена долго укоряла Семёна, уповая на его стыдливость и совесть.

Что люди подумают, узнай, чем занимаются престарелые супруги, о каких порочных утехах разговаривают и думают.

Мужчина пытался возразить, на что жена ответила упрямым «фи», назвала его ненасытным развратным типом, сексуальным маньяком и прелюбодеем.

И что теперь, если у неё появились неоднозначные принципы? Искать интим на стороне? Так Семён и в молодости подобным бесчинством не увлекался.

Было, конечно, однажды.

Регина тогда сама спровоцировала адюльтер, пригласив погостить школьную подругу, а сама неожиданно укатила в срочную командировку на целую неделю.

Это было прекрасное время молодости, когда разыгравшийся тестостерон день за днём круглосуточно выносил Семёну мозг до самого основания.

Желание переполняло все ёмкости утомлённого целомудренностью юного возраста тела, раздувая физиологические особенности организма наподобие перьев у павлина: чтобы все знали и видели – мальчику требуется девочка. Требуется постоянно.

Вытерпеть целую неделю без секса, когда штампом в паспорте выкупил бессрочный абонемент на естественное право женатого мужчины иметь ежедневный супружеский оргазм, когда на диване в соседней комнате сопит, истекая нектаром сладострастия, разомлевшая подруга жены, наполняя пространство парами чувственного дыхания, ароматами женских тайн, немыслимо, глупо.

Взрослый самец не способен спокойно находиться рядом с особью противоположного пола, которая прямо и косвенно сигналит о своей физиологической зрелости, не попытавшись эту живую куколку соблазнить.

Семён долго сопротивлялся искушению. Всё-таки он человек порядочный, понимает, насколько важна для семейных отношений преданность… и верность.

Тем не менее, на пятый день отсутствия жены решимость сопротивляться обстоятельствам неодолимой силы дала сбой.

Дрожа от желания и страха, не ведая последствий предпринятой атаки, Семён в ночи, когда Людочка досматривала десятый сон, тихонечко забрался к гостье под одеяло.

Это было рискованное предприятие. Лучшая подруга жены не может быть сексуальным объектом. Она априори беспола, поскольку цивилизационные настройки общества накладывают на такую связь жесточайшее табу.

В принципе, он ни на что серьёзное не рассчитывал: целомудренные поцелуи, лёгкий флирт, немного контролируемого хулиганства вполне удовлетворили бы молодой организм. Закончить, не прибегая к реальной измене можно было потом, в супружеской постели, но для затравки…

Оказалось, Люда мыслила теми же категориями, тоже грезила и ждала интригующего предложения.

Подруга смиренно, терпеливо мучилась все эти дни, изнывала от такой же неудовлетворённости, раскручивала спираль фантазий.

Видимо, Семён с Региной вели себя в её присутствии не слишком скромно, что и разожгло нешуточные страсти.

Девушку не пришлось уговаривать. Первое преступление случилось немедленно. Любовники даже не успели поцеловаться, как их накрыло.

Людочка подтянула к подбородку ночную сорочку, оголила животик, раскинула белоснежные бёдра и предъявила Семёну уже готовое к употреблению блюдо, наполненное до краёв бурлящей похотью.

Дальнейшее произошло мгновенно, стоило лишь окунуть эрекцию в колодезь порока.

Семён выплеснул фонтан расплавленной магмы с исступлённой пылкостью, изливаясь внутрь вместе с расплавленным мозгом, что было опасно и неправильно, но думать было некогда.

Тело партнёрши свели пульсирующие волны сладких судорог.

Лишь когда начали приходить в себя, появилось смутное осознание происходящего, но было уже поздно.

Химические процессы разворачивались с небывалой скоростью, вновь заставив броситься в страстные объятия, соединиться сначала в поцелуе, затем методом классической стыковки в позиции «мужчина сверху».

События происходили, словно во сне. Танцы разной интенсивности и глубины перемежались страстными ласками. Из маленьких спринтов складывался настоящий стайерский забег, открывший сначала третье, позднее четвёртое дыхание.

Аромат порока заполнил весь объём комнаты, заставляя страдальцев совокупляться вновь и вновь, внося в процесс лишь пространственные и скоростные изменения.

Фантазии, разворотившие возбуждённое воображение, реализовывались немедленно, даже если в обычное время могли показаться немыслимыми.

Подобных акробатических кульбитов природа явно не предусматривала.

В ход шли все физиологические изгибы и ёмкости. Языки и руки порхали по анатомическим особенностям, проникали в глубины, взбирались на возвышенности, оставляя в качестве ориентиров интимные секреты и пахучие метки.

Осторожность была забыта за ненадобностью.

Шея и грудь женщины пестрели разноцветными засосами причудливой формы. Гениталии походили на сочный отбитый бифштекс, шкворчащий на перегретой сковородке, плюющийся брызгами.