Я тебя… никогда!

Со временем пришлось по настоянию жены купить широкую кровать, год назад – изготовленный по заказу “сексодром” шириной больше двух метров.

Теперь они спали на расстоянии около метра, не ощущая взаимного присутствия, не говоря уже о запахе интимного желания, вызывающего невольно ответную реакцию.

Чтобы чего-то захотеть, нужно сначала договориться, подготовиться, и только тогда…

Семейный бюрократизм порождает интимную лень, убивая помаленьку интимную гравитацию.

Что происходит? Постепенное увядание желания, точнее старость?

Для чего люди сходятся в шестьдесят, даже в семьдесят лет?

Семён мылся под горячим душем и страдал: не столько физически, сколько духовно.

Телесную разрядку он вроде бы получил, но вместо окрыления после случившейся разрядки, кажется, так называют извержение семени, внутри пустота, желание выть по-волчьи, обострённое чувство одиночества.

Неужели только оттого, что виртуальная жена, ублажавшая во сне, к нему безразлична?

Ведь она его не хотела. Ей было наплевать на нежное отношение Семёна, на желание угодить, доставить удовольствие. Прежде всего, ей, не себе.

Когда с супругами произошла эта страшная перемена? Ведь они с Региной так любили друг друга.

Ужасные в своём безразличии и жестокости слова – “это уже было…”

Что именно было?

Всё?

Выходит, что с ними уже всё-всё важное произошло, что совсем ничего нет впереди? Тогда зачем жить вместе? Разве не честнее будет отпустить супруга в свободное плавание?

Если Регина настолько постарела, что Семён ей больше не нужен, может быть, развестись, завести отношения на стороне?

Интересно, а как там живёт Людмила, ведь и их семейная жизнь календарно приближается к трём десяткам совместно прожитых лет?

Наверняка их семью обуревают те же проблемы. Жизнь ведь состоит из одних и тех же модулей. Каждому возрасту соответствуют одинаковые проблемы.

Нужно узнать. Что, если Люда живёт одна? Бросить к чёртовой матери Регинку, которой на фиг не нужен, и…

Тогда, миллион лет назад, здорово покувыркались. Такого азарта больше никогда в его интимной жизни не было: словно Виагры принял целую упаковку. Так, то была молодость. Теперь от подобного сладкого блюда можно и копыта откинуть.

И всё-таки, всё-таки…. как было бы здорово повторить ту чувственную симфонию.

Или поискать кобылку моложе себя, лет на двадцать, у которой ещё не всё было?

Дурак ты, Сёма! Про Синюю птицу размечтался. Добро пожаловать в реальность нового возраста. Всё когда-то проходит. И это непонятное состояние рано или поздно тоже закончится.

Кулак всё чаще будет твоей новой любовницей.

Обидно.

Живёшь-живёшь и вдруг бац – вторая смена…

И опять… ко всему новому привыкать.

Регина тоже не спала: страдала, кляла свой скверный характер, привычку отвечать прежде, чем подумает.

Она ведь тоже готовилась к этому дню, мечтала доставить мужу удовольствие.

Вчера была пятница – день разрешённого секса, установленный ей не так давно. Прочитала где-то, что так правильно, что воздержание удлиняет жизнь.

В субботу обычно можно как следует отоспаться, прежде чем приступить к заведённому раз и навсегда распорядку выходного дня, когда нужно сделать генеральную уборку, постирать, выгладить бельё, приготовить еду.

После такой насыщенной программы не до секса.

В остальные дни нагрузка и того больше. Нужно себя беречь. Не дети уже – шалить почём зря.

Вот когда были моложе, другое дело. Теперь возраст не дозволяет резвиться когда и сколько угодно: приходится подстраиваться под обстоятельства, диктуемые физиологическими изменениями.

Ничего не поделаешь.

Регина совсем не собиралась вчера отказывать мужу. Наоборот, думала устроить незабываемый праздник плоти. Тем более что дети приходить в этот день не собирались.

Что случилось, отчего так категорично отказала Семёну, сама не поняла: спонтанная, ничем не обоснованная реакция.

Видимо, нажал муж невзначай некую безликую кнопочку, перемкнувшую невидимые контакты в мозгу, вызвавшую ответ, которого сама не ожидала.

Что это был за тумблер, где он находится, как включается – Регина ума не приложит. Сорвалось с языка, а обратный ход дать гордость не позволила.

Теперь переживает, мучается, придумывает, как исправить положение.

Извинение не подходит, характер не позволяет.

А ведь любит она Семёна, по-прежнему испытывает неодолимую тягу, потея, горя желанием близости, обильно выделяя смазку, запускающую цепную реакцию страсти.

Вот и теперь: лежит, представляя череду ласк, ощущая их физически, рисуя художественное полотно совокупления в красках, переживая эмоции, словно происходит это всё наяву.

Регина вспомнила обстоятельства их знакомства, чувства, которые разгорались подобно пороху, первые неловкие объятия, поцелуи. С Семёном всегда было хорошо, он умел ухаживать.

Воспоминания разогрели её чувственность, ужасно хотелось разбудить мужа, сказать, что не хотела его обидеть.

Кто бы поверил. Сказать можно что угодно. Не слова важны – действия.

Регина дотронулась до его плеча. Муж что-то промямлил нечленораздельно, перевернулся на другой бок.

Стало неловко за назойливость, накрыл стыд от нескромного желания.