Я тебя… никогда!

Сон никак не шёл. Невыносимо захотелось реальной близости.

Регина положила руку между ног, закрыла глаза, представила, как Семён целует, нежно оглаживает живот, возбуждается, ласкает губами и пальцами там, где сейчас находилась рука.

Она ненадолго провалилась в полудрёму, где вновь начиналось продолжение свидания, но как только муж пытался дотронуться до средоточия желаний, Регина просыпалась.

Возбуждение росло, она начинала ласкать тело самостоятельно, опять впадала в забытьё, пыталась смотреть с самого начала, но только доходило до главного, как сон прерывался, на том же месте.

И так несколько раз.

Заснуть по-настоящему не удалось.

Регина отправилась бодрствовать на кухню. Решила исправить положение по-своему, по-женски: начала готовить мясо по-русски с сушёными грибами в сметанном соусе.

Привычные действия отвлекли на время. Сделать великолепное блюдо, накрыть стол, пригласить мужа на праздничный завтрак, а потом…

Повод? Самый что ни на есть значимый – любовь, примирение, секс.

Да, секс. Почему нет?

Всё должно получиться замечательно.

Приготовление заняло много времени. Семён тем временем встал, сполоснулся под душем…

И снова лёг спать.

Ну и ладно. Она подождёт. Ничего страшного не случилось. Человек устал за рабочую неделю. Пусть выспится.

Регина накрыла готовое блюдо несколькими слоями тёплых одеял, чтобы не остыло, принялась готовиться к иному варианту примирения.

Чего только ни придумывала. Репетировала альтернативный метод амнистии перед зеркалом.

В конце концов, план вызрел.

Регина переоделась в прозрачный пеньюар, который не надевала много лет – повода не было. Способом реанимации интимных отношений был избран поцелуй. Чем же ещё извиняться перед любимым?

Семён недовольно открыл глаза, скривил удивлённое лицо, увидев жену в нестандартном обмундировании.

– Кажется, мы ни о чём не договаривались. У нас ведь уже всё было, сама так выразилась.

– Да-да, ты прав. Конечно, я сказала не совсем так, но… Просто вчера… вчера… да, я погорячилась, допустила бестактность. Была раздражена. Сама не понимаю отчего. Ты же знаешь, так иногда с нами, женщинами, бывает. Климакс, то-сё… хочу исправить досадную оплошность. Ты не против? Сегодня я встала пораньше, приготовила праздничный завтрак, интимный можно сказать. Поедим, выпьем вина и сделаем то, о чём ты вчера мечтал, мой милый. Сценарий свидания можешь назначить любой.

– Что ты имеешь в виду? Ах да, дошло. Извини, я очень плохо себя чувствую. Сегодня мне не до секса. Извини.

Семён с удовольствием ответил бы иначе. На самом деле он даже обрадовался… сначала.

Увы, пятьдесят лет – не двадцать. Он уже сбросил накопленную сексуальную энергию, сдулся. На большее его просто не хватит.

Ну почему всегда выходит не так, как хочется? Сама она не сумеет понять реальную причину отказа, сказать правду – немыслимо.

Придётся врать.

– Ладно, Сёмочка, просто поедим вкусненького, поговорим… о нас. Вспомним, какой непростой, но красивой и яркой была наша любовь. Ты ведь ещё любишь меня, правда?

– О чём ты говоришь, дорогая! Видно давление. Немного подташнивает. Ничего, может быть, к вечеру оклемаюсь. Есть не хочу. Сама видишь.

Регина сделала условно понимающее лицо, принесла таблетки от давления и расстроенная ушла на кухню.

Немного посидела, силясь не разреветься, что удавалось с трудом.

Слёзы побежали внезапно, сами собой.

Регина достала из холодильника бутылку водки, хлопнула большущую рюмку без закуски, размазала по щекам слёзы, которые полились рекой.

Кто знает, может, у него кто-то есть.

Семён включил телевизор, но думал о жене. О том, что одна дребедень цепляется за другую, создавая новые проблемы. Всё же решил, что обнять и поцеловать жену, мать детей и внуков, не может помешать ни давление, ни спонтанная разрядка, ни плохое самочувствие..

Увидев заплаканное лицо и водку, понял, что опоздал.

– А налей-ка и мне чуток. Не помешает. Выпьем, как бывало, поговорим…

– Пей. Кто тебе не даёт… Кто она? Я её знаю?

– Ты о чём, Региночка?

– Не притворяйся. За что, почему? Она моложе, красивее? Безотказная, нежная? Какая она! Хочу знать, имею на это право! Какой же ты подлец однако, Сёма! Я к тебе со всей душой, а ты…

– Да нет у меня никого. И не было… никогда.

– Не ври! Слышишь, не смей мне врать. Да, я такая, могу отказать, поскандалить. Но ты, ты-то мне никогда не отказывал. За дурру меня держишь, думаешь из ума выжила? Нет! Я тоже найду любовника. А развода тебе всё равно не дам. Обломаешься. Мучайся со мной до конца своих дней. А гулять от тебя буду. Назло всем.

Регина налила водку в стакан, почти треть, выпила залпом.

Ей моментально стало плохо, голова закружилась. Из недр желудка поднялась волна тошноты. Женщина заревела ещё громче, выблевала принятую отраву прямо на стол, забилась в истерике.

Семён успокаивал, как мог. Жена сопротивлялась.

Наконец, удалось отнести жену на постель, что было совсем непросто. Регина давно не тростиночка: сто сантиметров в талии, девяносто килограммов живого веса.