Я требую… свадьбу!

Лицо его спящей попутчицы было куда более интересным, чем электронные письма или финансовые игры.

Вероятно, в этом был элемент преступного удовольствия – было приятно смотреть на нее, оставаясь незамеченным. Изучать линию ее скул, элегантную арку бровей, изгиб ее розовых губ. Он помнил их вкус, но ему хотелось попробовать их снова. Он представил, как будит ее поцелуем, как ее нежные руки обвиваются вокруг него…

– Мы уже почти приехали?

Оторвавшись от чувственных образов, он плотно сжал губы, чтобы удержать смех.

Они были здесь по крайней мере уже минут десять. Плодородная земля с фиговыми рощами и раскинувшимися между ними виноградниками принадлежала его семье.

Но он знал, что она имела в виду.

– Мы только что выехали из деревни.

У подножия скалистого выступа, на котором был построен замок, большая часть деревни все еще входила в поместье Греко.

– Еще немного… вот оно!

Он услышал, как у нее перехватило дыхание. Это была обычная реакция при первом взгляде на замок, но благоговение на лице Флоры заставило его подумать о ребенке, впервые увидевшем рождественскую елку.

Флора слишком поздно сообразила, что разинутый рот вовсе не признак высокой культуры и вообще мало кому идет, кроме, возможно, ее попутчика, который с любым выражением лица все равно будет выглядеть потрясающе.

Хотя это было примером той несправедливости жизни, которой она могла только улыбнуться, и она улыбнулась.

– Прямо как из сказки. И эти башенки… – Движением головы она показала на квадратные каменные башни в каждом из четырех углов монументального сооружения.

– Они были там еще за пару сотен лет до того, как был построен сам замок. Из них открывается великолепный вид на море, но и отсюда его тоже можно увидеть.

Он кивнул в ее сторону, и она снова повернулась к окну.

Дорога шла по крутому склону, а внизу, на самом краю аквамариновой лагуны, сияя белоснежными стенами, примостилась маленькая деревенька.

«Вау» едва ли могло показаться здесь адекватным. Когда он говорил о наследии Джейми, она и представить себе не могла ничего подобного. В таком масштабе величие замка выглядело даже несколько устрашающим.

– Так это и есть родовой дом Греко?

– Греко жили здесь на протяжении многих веков. Судьба этого места следовала за их судьбой, земля продавалась, снова выкупалась… Отчаяние и величие. Но построила замок не наша семья. Он достался одному из моих предков в качестве карточного выигрыша. По крайней мере, так гласит легенда. Вероятно, сказка, придуманная для туристов.

– А вы здесь всегда жили?

– Только когда были детьми. Сейчас у меня квартира во Флоренции. Там гораздо удобнее, когда я в Италии. Я мог бы рассказать вам его историю, но, как архитектор, вы, вероятно, знаете о таких вещах больше, чем я.

– Я архитектор, а не историк искусства.

Тем не менее она узнала массивный двойной вход наверху впечатляющего пролета каменных ступеней как довольно смелый пример чистого ренессанса.

Слияние стилей на протяжении многих десятков лет придавало замку его уникальный вид, так же как и слияние генов придавало Айво его уникальную внешность.

Эта мысль привлекла ее внимание к мужчине – результату столь впечатляющей генетической работы. Оказалось, что и он смотрел на нее. Он не улыбался, и в его глазах было что‑то такое, отчего ее сердце забилось быстрее.

– Ну и что теперь? – спросила она с вызовом.

– Теперь мы устроим вас с Джейми. Я полагаю, что Сальваторе захочет увидеть вас обоих.

Это было приглашение, от которого нельзя было отказаться. Оно было такого рода, когда неявка не могла считаться вариантом.

– Просто не могу дождаться… – Ее тихое бормотание было не таким уж и тихим.

– Чтобы избежать недоразумений, – сухо заметил он, – должен предупредить, что мой дед вряд ли оценит вашу иронию.

– Еще советы будут?

– Не думайте слишком много и не смотрите виновато.

Флора молча отстегнула ремень безопасности и, кивнув человеку в униформе, открывшему для нее дверь, выскользнула из машины.

Мгновение спустя к ней присоединился Айво, держа в руке кресло с ребенком. Сейчас она была ему даже благодарна за легкое давление направляющей руки на своей пояснице, когда они подошли к широкому пролету каменных ступеней.

Так вот от чего ушел Бруно! Увидев это вблизи, она впервые смогла оценить, как многим ему пришлось пожертвовать ради женщины, которую он любил.

Она считала, что дом и бизнес, которые создали родители Джейми, были его наследством, и ее задачей было сохранить его. Но теперь она поняла, что и это тоже было его наследством.

Она посмотрела на сидящего в своем креслице ребенка в слегка съехавшей набок соломенной шляпке, и в голове ее прояснилось.

Она вздернула подбородок. Да, она будет бороться, чтобы сохранить бизнес, так что, в отличие от его отца, Джейми никогда не придется выбирать.

– На самом деле все это не имеет никакого значения. Истинное наследство Джейми – это любовь его родителей.

Она не осознавала, что озвучила свою сентенцию вслух до тех пор, пока не услышала голос Айво:

– Вы переоцениваете любовь.