Я - твое поражение (СИ)

- Напротив, отличная, филэ. Я проведу с ней ночь, она забеременеет, а когда придёт время родить, ты ляжешь рядом в постель и будешь орать во все горло, так словно тебя сотрясают муки и тогда выношенный её лоном ребёнок, станет твоим. Нашим! Гефестион разве не об этом мы мечтали! Неужели ты смирился и уже не хочешь Геракла!

Ты был настолько воодушевлён и настолько захвачен новым чувством предстоящего отцовства, что даже на время забыл о воинских подвигах. Как я мог возражать, да и вынужденный секс с женщиной не измена.

- Тогда я хочу видеть все! И если она позволит себе лишнее, клянусь, убью на месте!

- Вот и договорились, значит, как только Аристандр высчитает лучшее время для зачатия, мы вместе потрудимся и получим долгожданного сына!

Ушёл.

А я ещё долго не мог прийти в себя, вновь и вновь вспоминал ту женщину, пытаясь понять чем она привлекла тебя. После изнурительной осады Тира, когда под градом камней из катапульт я возводил со своими инженерами дамбу, рискуя каждое мгновение погибнуть, а ты бросался в атаки, на высокие стены островного города, мог ли я тогда предполагать, что там нас там ждёт. Сгорая от мучительной ревности, не нашёл ничего лучше, чем встать и приказать притащить мне эту женщину, но не бить и упаси вас Гефест, не оскорблять.

Она не была толстой, даже напротив, сохранила в свои тридцать с небольшим неплохую фигуру, тонкую талию и широкие, даже слишком женственные бедра. Облокотившись, на слоновой кости подлокотник,я некоторое время смотрел на неё, теряющуюся в неведенье.

«И эта женщина станет матерью моего сына. Интересно, унаследует ли ребёнок светлые кудри Александра, его стать и ум, сможет ли будущий правитель Македонии быть таким же отличным воином и мудрым царём»?

Наверное мой взгляд очень пугал Барсину и она пыталась уйти от оценивающих глаз, сжавшись, мелко дрожала.

- Александр говорил с тобой?

- Нет, господин.

- Значит это буду я. Слушай меня, женщина и подчиняйся. В ночь, какую пока не знаю царь войдёт к тебе и ты зачнёшь от него ребёнка.

Барсина перестала дрожать с надеждой и страхом взглянула на меня.

- Выносишь и передашь мне. Твой малыш будет усыновлён царской семьёй. Он вырастет правителем и его ждёт прекрасное будущее. На большее не рассчитывай, ты лишь лоно, нужное Македонии, потому начинай с сегодняшнего дня молиться Гере и Гестии покровительницам женщин, дабы они как можно скорее наполнили твоё чрево. Я со своей стороны, беру тебя под покровительство, тебе будут выделены покои, слуги, выдана одежда. До зачатия буду платить по одной тетрадрахме в день, что вполне щедро. Позже, так как твои запросы возрастут, увеличу довольствие вдвое. Я все сказал, целуй мою руку и благодари.

В то время я ненавидел Барсину, позже мы стали чуть ли не друзьями. Оценил, её если не ум, то хотя бы сообразительность и готовность подчиняться. Вскоре день был назначен, готовясь к ночи, ты нервничал. Пожалуй, ты меньше волновался когда вёл войска на приступ, сейчас же собираясь переспать с женщиной, казался растерянным.

- Как и обещал, я буду рядом.

- Да, так будет лучше.

Больше мы ни о чем не говорили. Накуренные душистым ладаном комнаты дворца и широкое мягкое ложе с обнажённой Барсиной ждали нас.

- Филэ!

- Люблю тебя, Александр, помни об этом.

- Разве я могу забыть как дышать, разве моё сердце может забыть, как биться? Ты моя жизнь Гефестион, и если кто-то попытается отнять тебя, клянусь, я пойду даже против Зевса и всех богов вкупе с ним. Поэтому будь спокоен, я тоже люблю тебя и эта ночь, ничего не изменит.

Сколько раз я потом говорил себе твои слова: – одна ночь, одно лёгкое увлечение, одно удовлетворённое желание – ничего не изменит! Неправда! Изменяло! Да, ты всегда возвращался, вымаливать прощение, с подарками и слезами на глаза, а я создавая видимость примирения все глубже погружался в горестное отчаянье, которое и привело к закономерному концу.

Накрытая полупрозрачной кисеёй, надушенная сверх меры и уже влажная Барсина ждала раскинувшись на шёлковых подушках. Её не удивило, почему в спальню вошли двое, сбросив одежды легли сбоку и принялись страстно целоваться. Вскрикивая от любовных прикосновений, завели постельную игру. Наученная мною, женщина ждала знака, и не смела даже шевелиться. Мне хватило совсем мало времени чтобы довести любовника до оргазма, изучивший твои предпочтения я несколько раз потёрся пахом о член, закинув левую ногу на поясницу, и сразу почувствовал готовность к соитию. Надо было только щёлкнуть пальцами и направить… но, о боги, как сложно отдать возлюбленного другой, даже на время, даже под моим ревнивым оком, даже ради ребёнка. Задыхаясь от горячности, жадно ласкал тебя, шепча в сотый раз о своей любви. Умолял, быть верным и не покидать моего тела. Я уже не хотел малыша, и мне было наплевать на гнев, я хотел только одного, чтобы ты принадлежал мне всецело, и если на поле сражения, согласен был делиться с военачальниками и солдатами, то на ложе желал царствовать в одиночку.

- Гефестион, мне надо! Я вот-вот кончу! Отпусти!