Я - твое поражение (СИ)

Персы ударили в самую середину фронта, выпустив мириады стрел понеслись на нас в боевых колесницах, рассчитывая с ходу смять первые ряды и посеять панику у остальных. Никанор, командующий гоплитами, не растерялся, подготовленный к подобной тактике отдал команду разомкнуть ряды и пропустить боевые повозки в тыл, там где их уже ждали, воины с длинными копьями. Лучники и метатели дротиков стоящие позади возниц не успели сделать ни одного броска или выстрела, как оказались пронзёнными бронзовыми наконечниками. Предоставленные самим себе, колесницы, влекомые обезумившими лошадьми, понеслись прочь к горам. Видя неудачу, невозможность с ходу расстроить наши ряды, Дарий двинул тяжёлых пеших воинов в доспехах, с плетеными щитами. Особо он рассчитывал на греческих фалангистов, наёмные войска, чаще всего определяющих успех сражения. Они врезались в нас, вгрызлись, точно дикие звери, но, мы выстояли, Парменион преодолевая яростное сопротивление греков не отступил ни на шаг, как в прежние годы будучи доверенным полководцем Филиппа, служил тебе честно. Подвела фессалоникийская конница, вот кто дрогнул под напором персов, смешались и стали отступать, левый фланг понемногу начал отгибаться назад, иллирийцы и смешанные племенные орды визжа от бессильной злобы, от осознания возможного поражения выскочили вперёд, давая всадникам немного очухаться, после сокрушительного удара и спасли положение. Легкие луки критских стрелков, работали пока хватало стрел; гораздо более меткие, нежели персидские они поражали воинов за сотни шагов, пробивная мощь, этих лучших в своём роде стрел, пронзала насквозь доспехи из плотной материи пропитанной смолой и клейким соком молочая. И пока середина персидского войска ещё вела жестокий бой с солдатами Пармениона, а левый флаг оправлялся от удара, ты рванулся обходя войско Дария справа, поскакал во весь опор вдоль фланга, оттягивая на себя конные войска прикрывавшие элитные ряды бессмертных, ждущих своего часа. Ведомые непонятной тактикой, персы пытались догнать нас и тем самым необдуманно оголили ставку царя, вот тогда ты и выполнил то, о чем мы спорили весь вечер и чему я был ярый противник. Резко развернув коня, ворвался в открывшееся пространство, смял конницу противника не успевшую так быстро перестраиваться как мы, и ударил в тыл.

Да, несомненно, битву при Иссе будут разбирать на уроках истории и военной стратегии, впервые, ты выбился из общего правила и придумал нечто из ряда вон выходящее. Клин имевший во главе самого царя, как меч вошёл в спину персидскому войску, разрубил его, сея панику.

- Македонцы! Македонцы сзади!

Катился крик по головам персов, доблестные воины дрогнули, побежали. Воспитанные на победах Кира и Артаксеркса, солдаты, о непобедимости которых ходило столько легенд, спасались. Бросив копья и мечи. Закрывая головы от ударов, смешавшись, отступили в горные перешейки, мечтая только об одном - спасти собственную жизни. Блещущие золотыми доспехами «бессмертные» оказались на деле ещё худшими воинами чем простые мечники, набранные их родственников царя и проводящие время в пирах, изнеженные дворцовой жизнью, гибли сотнями.

- Дарий!

Безумно орал ты, пробиваясь к колеснице царя, стоящей на небольшом холме. Покрытый кровью павших персов, в разорванном плаще и смятом шлеме, принявшим на себя несколько сокрушительных ударов, неуклонно поднимался к нему, круша всех кто пытался заступить тебе дорогу. Не видя, как отрываешься от основных войск.

- Клит! Останови его, Клит!

Кричал я, пытаясь пробиться и соединиться с тобой. Слишком много врагов! Слишком мало времени!

- Клит!

Топор мелькнувший над любимой спиной, готовый вонзиться и навсегда покончить с царём македонским отскочил вместе с рукою перса. Клит успел, спас тебя и дал мне возможность дышать, жить, сражаться.

Иногда я спрашивал себя: чтобы я сделал не успей Клит в последнее мгновение, наверное, верный нашей клятве, завершил сражение. А уж потом предался печали. Согласно обычаю принёс жертвы, обмыл вином, завернув тебя в золотые ткани, возложил на костёр. … и остался там. Я сгорел бы в пламени того костра. Как поступишь ты, не знаю, впрочем, меня это мало волнует. Надеюсь, поручишь похороны тому же Пердикке, я был благодарен.

Впрочем, мы отвлеклись.