Я - твое поражение (СИ)

Ты, только что вернувшись с экстренного совета полководцев, казался невероятно зол и раздражён. К тому же успевший изрядно нагрузиться вином. Не переодевшись, в грязном хитоне и рваном плаще, расхаживал по палатке, желая выплеснуть на кого-то своё разочарование.

- Не Деймос сдерживал меня, угрожая мечом. Я должен казнить тебя за предательство, а вместо этого, вынужден слушать жалкие оправдания!

- Это правда, Александр, и кто же как не я, могу сказать тебе её.

- Правда?! Правда, в том, что сегодня я мог стать царём Азии, а остался жалким македонским правителем. И кто мне помешал? Ты! Ты, который клялся в любви, у кого я засыпал на груди полностью доверившись. Уйди Гефестион, сейчас я очень зол и могу побить.

- Снова отсылаешь? Сколько на этот раз продлиться моя опала? День? Час? Ты не можешь без меня, Александр, пойми это уже и смирись, я тот, кто тебе нужен, как воздух.

- Нужен? Пожалуй!

Удар в челюсть, резкий, сильный, свалил меня с ног. Усталый я не стал защищаться, или не хотел? Не могу вспомнить, почему я позволил избить себя. Чувствовал ли вину, не мог ли поверить в происходящее, повторяю, не помню, но в тот день ты отделал меня кулаками сильнее, чем все персы вместе взятые. А потом, изнасиловал.

Уткнув лицом в пол взял сзади, как дикий жеребец, не заботясь о смазке, кусая в спину.

Только к утру, я смог выползти из-под тебя, найдя немного вина, приглушить разрывающею боль внизу живота и поясницы. Ты спал, зажав в кулаках мои выдранные волосы и лоскуты хитона, спал на земле с открытым ртом, как ребёнок, громко дыша. Не желая показывать рабам избитого тела, я вымылся как смог, смазал самые глубокие порезы заживляющей мазью, найдя твой старый хитон, переоделся. Половина лица опухла. Губы почернели, один из глаз имел под собой огромный кровоподтёк, все это можно было списать на битву, поэтому не особо беспокоясь о внешнем виде, прихрамывая вышел из палатки, подозвав доверенного слугу, приказал помочь перенести тебя на ложе. Внимательно осмотрел твои раны, к счастью неглубокие, залечил их и накрыв одеялом, отправился к себе.

Феликс как и прежде, ничего не спросил, только помог замазать ссадины театральным кремом, постелив мне мягкий тюфяк, отвёл на отдых. Я не спал, события предыдущего дня и ночи никак не отпускали во власть Морфея. Мучился и переживал.

- Да, повелитель. Да, он в глубине палатки.

Подскочив, протёр глаза, неужели все-таки заснул,? Ты вошёл, держа в руках довольно большой свёрток, вздохнув, положил около меня и присел на краешек ложа.

- Виноват, прости. Повёл себя как злобный гамадрил. Тут вот, - и ты подтолкнул ко мне нечто завёрнутое в узорчатую ткань, - одеяние. Мать прислала, недавно, но перестаралась с золотом и украшениями. Хочу подарить его тебе, возьми и забудем обиды.

Мог ли я возражать? Тогда - нет, и поэтому развернул подарок, найдя там тонкой белой шерсти плащи с богатой вышивкой, длинный хитон, опять с каймой из рубинов и гранатов, сандалии, тиснёной кожи молодого козлёнка и красивый золотой обруч на голову.

- Это царское платье, мне носить подобное не полагается.

- Злишься? Да?! Ты имеешь на это право, но прошу, искренне прошу, прости, клянусь такое никогда не повториться, я же твой любящий Александр.

- Этой ночью я видел перед собой другого человека.

Ты не зная, как ответить, не нашёл ничего лучше, чем: бросившись вперёд, обнять, прижимая и беспорядочно целуя в напудренные щеки.

- Умоляю смилуйся, сердце моё! Только скажи, как я могу добиться прощения и клянусь…

- Не клянись, я не сержусь.

- Тогда надень мой подарок, хочу увидеть тебя во всем блеске!

Глядя, как обнажаться мои избитые плечи и спина усеянная багровыми кровоподтёками, ты молчал, стискивая зубы. Я знал, в этот момент тобой владело полное раскаянье, ты давал себе сотни клятв больше никогда не причинять мне боль, ты ещё любил меня.

- Ну и как? Похож я на царевича?

- Ты похож на божество, мой Гефестион, подойди, я поправлю тебе застёжки и пояс.

Любясь и радуясь примирению, расправил складки длинного плаща, разложив их со знанием дела на плечах.

- Готов выйти?

- Подожди. Хочешь сказать, что вот так, я пройду по лагерю?

- Да, и все будут отдавать тебе почести, как мне!

- Не слишком ли много чести?

- Для тебя нет ничего «слишком», филэ, идём. Навестим наконец семью несчастного Дария.

У палатки дежурил верный Гарпал, несмотря на поздний час, упорно стоял у входа, не доверяя важный пост даже своим подчинённым. Заметив нас издали, поклонился.

- Обитатели шатра в безопасности, мой царь, я лишь распорядился принести им воды и немного хлеба. Жду ваших приказов.

- Продолжай так же честно служить мне друг и сменись, отдохни. Я думаю никто не осмелиться обидеть женщин и детей великого царя, ведь я беру их под своё покровительство.

Отодвинув тяжёлый полог вошёл, приглашая меня следовать за собой. Внутри горело несколько ламп, десять женских фигур усевшихся в круг, мерно раскачивались из стороны в сторону, ударяя себя по щёкам и негромко читали молитву.

- Приветствуйте царя македонского, Александра.