Я - твое поражение (СИ)

Зимовка в Газе, городе покорённом только с четвёртого приступа, доставшегося тебе ценой двух глубоких ран – бедра и руки, грозила стать самым скучным времяпрепровождением, потому я временами устраивал небольшие игры, состязания в беге и метании копья, награждал победителей венками из оливковых ветвей и денежным призом. Тела жителей упрямого города распятые на крестах, приказал снять только когда они начали разлагаться и издавать жуткое зловоние, а тридцать тысяч пленных, проданных в рабство отослал в Македонию, не желая кормить лишние рты. Стоя у могилы Батиса, наместника, человека погибшего как герой, до последнего оборонявшего родной город, задумчиво поковырял ногой рыхлую землю. Несмотря на твой приказ – бросить его тело собакам, похоронил Батиса, истерзанного, избитого камнями и неровностями дороги. Я спрятал свидетельство твоего безумия, которое все чаще стало проявляться после сражений, битвы настолько захватывали тебя, что ты долго не мог прийти в себя, совершая действия достойные умалишённого. Взять того же Батиса, которого ты привязал к колеснице и протащил его тело трижды вокруг города. Зачем? Все и так были устрашены и не сопротивлялись?!

А после… громогласно оскорблял меня, называя трусом? Разве не я убил того перса, перед кем спасовал наш храбрец Филота, мужество которого ты не устаёшь превозносить при каждом удобном случае? Разве не я отражал удары направленные тебе в спину? Почему отныне разумность моих доводов, раздражает тебя? Не опускаясь до прилюдных выяснений отношений, раз за разом я ухожу от конфликтов, и только боги знают сколько это ещё продлиться. Если бы у нас был хоть какой-то секс, он бы сгладил все шероховатости, если бы я мог как и прежде, отдаться тебе без остатка.

Может прибегнуть к помощи колдунов, они наверное знают способы …

Вздохнув отошёл от могилы. Навстречу выбежал один из помощников, сообщил, что меня ждут послы из Сидона, небольшой области на востоке от города.

Ты вернулся ранней весной. Получив известие, я выехал встречать царя, вместе с четырёхстами гетайрами. Мы двигались плотным строем по равнине голубой от расцветающих крокусов, мокрая земля хлюпала под копытами лошадей и грязь летела на одеяния. В полдень увидели передовые отряды. Три месяца минули с момента нашей разлуки, многие обиды поутихли, не забылись, но перестали терзать сердце, помноженные на неприкрытую тоску, бросали меня из одной крайности в другую: хотелось лихо скакать тебе навстречу, кричать и размахивать руками, а через мгновение напротив, уйти в гущу товарищей и не показываться как можно дольше. Не зная, как себя вести, взволнованно перебирал повод, неловко дёргая его, вызывая насторожённость коня.

- Александр!

Толкнул меня в бок Пердикка, показывая рукой в даль.

- Он, - недовольно проворчал я, - кому же ещё быть впереди войска.

Друг недоуменно воззрился на меня.

- Ты не рад?

- Не знаю, нет, конечно рад, только…

С тяжёлым вздохом тронул коня и медленно поехал тебе навстречу. Не знаю, какой у меня был вид, а подозреваю, что не слишком воодушевлённый, но даже он не испортил нежности встречи. Нахлёстывая Буцефала ты вихрем помчался ко мне, как только увидел одинокого всадника отделившегося от общей массы македонцев, и все понял. Без разговоров стащил, принуждая сесть на широкую лоснящуюся спину своего коня, обнимая за талию поцеловал в щеку.

- Мой прекрасный филэ, как же я соскучился.

- Александр, и я, так долго ждал тебя.

Неправда!

Хотелось кричать.

Я знаю, наперечёт скольких египетских шлюх ты посетил, те две ночи с молодым жрецом бога Амона, устраивал уж не ради пророчества, а пронырливая Таис, вот бесстыжая, которая даже сейчас не стесняется, едет рядом на чубарой кобыле и хохочет. Ей есть чему радоваться, смогла, совратила тебя в бассейне храмового комплекса, теперь беременная. Интересно, Птолемей знает? Знает, только молчит, ждёт подходящего момента, ради ублюдка небось даже женится на гетере, какой позор.

- Ты о чем задумался, филэ?

- Не могу поверить, тому что ты снова со мной. Мне кажется, я сплю.

- Мой обольстительный Эндимион, не жди, что придёт богиня Селена и поцелуем разбудит тебя. Только я могу ласкать эти губы и обнимать эту талию.

От тебя воняло лошадиным потом, сухой пылью и сладковатыми протираниями египетских женщин. Лжец! Ты воспевал мою красоту, успевая и других одарить толикой внимания. Почему? Почему я, за все время не посмотрел ни на одного мужчину или женщину с вожделением, верный тебе, твоим желаниям, твоей власти хранил себя от всяческих соблазнов. Почему же ты, повёл себя как разнузданный, самолюбивый варвар?

- Ну вот опять ты хмуришься. Филэ?! Посмотри на меня, взгляни какой подарок я тебе купил.

Порывшись в складках плаща, извлёк на свет изумительный перстень, в виде скарабея, из прекрасной ляпис-лазури.

- Говорят он отпугивает дурные мысли и настраивает его хозяина на отличное настроение! Примерь! И носи его, хочу видеть тебя всегда весёлым.

Взяв подарок, я рассеяно поцеловал в щеку.

- Ты такой заботливый, спасибо.