Я - твое поражение (СИ)

Брат ушёл, оставив меня размышлять над тем, что предпринять, если ты не захочешь со мной общаться. Вскоре пришёл отец, молча поставил на стол чашку с похлёбкой, видимо, рабы успели приготовить её, решив, что я голодный. Толстый кусок хлеба и горячие бобы немного сгладили неприятное ощущение от встречи. Отец осмотрел мои руки и сам наложил на них повязки с ранозаживляющей мазью.

— Тебе не место здесь, — серьезно предупредил, — будет лучше, если вернешься к матери.

— Почему я не могу сражаться как Александр? Чем я хуже Филоты, о храбрости которого говорят повсюду! Я видел кровь и знаю как обходиться с мечом. Почему ты отказываешь мне в приобретении славы?

Отец побагровел и крупно задышал.

— Знаешь, как тебя назвал Филипп? Ночная девка Александра! Он это сказал во всеуслышание, удивляясь, почему ты не сопровождаешь его сына в походе!

Указав на гетер, обратился ко мне.

— «Клянусь Гераклом, у этих дам доблести больше, чем у твоего младшего, Аминтор!» Он назвал тебя дезертиром, человеком без чести, прохлаждающимся где-то, вместо того, чтобы лезть на стены проклятого Перинфа.

— Отец, — оставив похлебку, я не мог более сделать ни глотка, — сколько же тебе пришлось вынести! Прости, я заставил тебя стыдиться собственного сына.

— Позор смывается только победой, и если ты действительно полон желания исправиться, то пойдёшь завтра со мной на штурм, как простой воин. А пока отдыхай, я распоряжусь об оружии и доспехах.

Время прошло незаметно, полный решимости отличиться в первом же бою, утром я примерял новенький железный панцирь из пяти гибко соединённых пластин и простенький шлем без украшений. Собираясь на бой, отец очень ответственно подходил к подготовке собственного отряда. Ещё до рассвета он осмотрел спящих воинов, примечая состояние каждого, проверил заточку мечей и копий, велел ещё раз смазать луки для удобства их натягивания. Я везде сопровождал отца, безмолвный стоял за его спиной, впитывая основы полководческой науки. Когда заорал армейский петух, и в ответ ему отозвались рожки побудки, отряд Аминтора был уже на ногах, рабы разносили по рядам куски отлично сваренного мяса и чаши с вином. Мы подкрепились в палатке, отец досадовал на Полидевка, ещё не вернувшегося с ночного пира Александра.

— Несносный мальчишка, — бормотал он, — как этот оболтус может сражаться, если накануне гулял с гетерами? Гефестион, если этот безумец попытается взяться за меч, гони его в три шеи из отряда.