Я увожу к отверженным селениям

Обманет мерзавец! Напрасно унижусь... Вдруг еще года два протяну и узнают все, как я капитана с женой мирила... Как со мной люди разговаривать будут? В позапрошлом году воровки били меня по щекам... плевались... лицом в мусор ткнули...

вынесла я... Это было совсем другое... А после этого такие же,

244

как и я люди презирать меня станут... Катя первая не простит...

Как она о собаке кричала вчера... Больно!.. Обидно... Стерплю!

Но вдруг напрасно?.. «Не любит он держать слово, ох, как не любит...» Катя умница. Она поняла капитана: лживый, жесто кий, скользкий трус. Лизавету свою он любит и боится ее...

Иначе не пришел бы ко мне: «Наизнанку вывернулся». Гнилая у вас изнанка, капитан... червивая... Сказать ему о лейтенанте?

Они друг друга не любят... Попробую... Первая не заговорю...

Он ждет... Пусть подождет! Y меня время есть...

— Отвечайте, доктор! Я перед вами нутро свое выложил, а вы ни слова, — заговорил капитан после долгого молча ния.

— Уйдите с дороги, капитан, вы мне мешаете.

— Вы мне не верите, что я вчера был выпимши?

— Мне это безразлично...

— А хоть бы и трезвый... Лейтенант и про кольцо Лизе рас сказал, она меня и за него шпыняла: «Жену твою лечат, а ты кольцо берешь». Мне оно что ль нужно? Ей же дуре подарить хотел... Вы меня вором при всех назвали... Опозорили...

— И вы застеснялись?

— Не то слово, доктор. Стесняться некого — свои кру гом.

— В чем же дело?

— Свои-то они свои, а каждый норовит выслужиться, под ножку дать... Вчера они в рот воды набрали, а потом стукнут куда следует. По селектору побоятся доносить, а с первым поездом письмо пошлют.

— Кто?

— Надзиратель или тот же лейтенант. Вы не знаете эту публику, с ними ухо востро держи. Слопают и не подавятся...

Пойдемте, доктор. Извиняюсь же я перед вами и при Лизутке извинюсь.

— Мне мало пользы от ваших извинений, капитан.

— Что в силах моих будет, сделаю для вас.

— Обманете, капитан...

— Чтоб мне...

— Не клянитесь, это вам не к лицу. Я поставлю вам два условия: первое — отправьте в больницу...

245

— Вас? С первым же этапом, доктор! — поспешно заверил капитан.

— Не перебивайте! В больницу следует отправить Воро бьеву.

— С этой проще простого: как чокнутую ее спишу.

— Ефросинию Милантьевну...

— Матушку попадыо? На кой она мне нужна? Пускай по мирает в больнице...

— Денисову...

— С Денисовой потрудней, доктор, старуха она, больная, но слабее ее на лесоповале работают, как бы промашки не вышло...

— Y нее истощение, слабость и почки...

— Не знаю, как в больнице с почками... Посчитают ли их за болезнь... Вот если бы она кровью харкала, а еще бы лучше руку нечаянно себе отрубила, тогда б, глядишь, ее и в больницу приняли бы.

— Вы отправьте Денисову в больницу, а положат ее или нет — не ваша забота. Лекпом напишет направление. С него и спросят.

— Наверху тоже не дураки сидят. Разберутся, что к чему.

Они знают, что без начальника командировки лекпом не пис кнет.

— Денисова больна. Ее примут в больницу. Я слышала, что в центральной лагерной больнице врачами работают за ключенные.

— Не политические они... Там те из врачей, кто за аборт незаконный в лагерь попал, за неправильное лечение или еще в чем-нибудь провинился.

— Да или нет?

— Отправлю Денисову. Нагоняй мне дадут за вас, доктор, — хмуро упрекнул капитан.

— И Болдину...

— Телятницу эту?! Оиа-то чем вам угодила?! Зверюга. Ско тину бессловесную травила.

— А если она не виновата?

— Виновата!

— Вы уверены?

246

— А как же иначе! Ну, пускай на вас подлецы донос на писали... Вы — доктор, они завидовали вам, перегрызлись меж собой и вас сожрали. А Болдина? Кому она нужна?! На воле коровам хвосты крутила. Не иначе, как на деньги поль стилась. Сунули ей деньжат изрядно и отравила колхозный скот. Я хоть в городе до армии жил, а понимаю, что к чему.

Мясо, помню, по карточкам давали до тридцать четвертого года, и на базаре не купишь его. А почему? Такие, как Болдина, уничтожали скот под корень.

Попытаться убедить его? Напрасно... Он уверен в своей правоте. Когда-нибудь скажут всю правду о нас, а пока... пока глухая стена.

— Не будем спорить: виновата она или нет. Вы уверены в том, что если попал к вам человек, значит он преступник.

Так, капитан?

— Ну, так...

— Не все ли равно вам, какого преступника в больницу направить?

— Чего вы за эту телятницу горой стоите? — С искренним недоумением спросил капитан. — Будь бы она ученая какая, тогда ясно: свой своему поневоле — брат. Голову с вами сло мать можно...