Я возвращаюсь к себе

Девчушка растрогала меня – ведь там и правда витает душа Мадлены. Спрашиваю, что она собирается там делать. Нечасто встретишь молодую девушку, которая захочет похоронить себя в такой глуши.

Она рассказывает об ульях, пчелах, меде. О том, что, наверное, будет жить не одна, что собирается устроить приют для инвалидов и женщин, которые подверглись насилию.

К счастью, на улице холодно, а я стар. Можно все глаза выплакать, и никто не подумает, что это настоящие слезы.

Видишь, Мадлена, твою душу еще будут уважать в этих стенах.

Глава 80 Исцелиться от Мали

Мы вышли пройтись по снегу в сапогах и пуховиках. Бегать слишком холодно. Капуцина в шапке с красным помпоном – на фоне белого пейзажа он похож на клоунский нос. Давно я так не смеялся. Она заряжает меня энергией. Я вспоминаю, как мы в школе проводили опыт на уроке биологии: делали в мензурке раствор, клали на дно кусок магнита и ставили на магнитную мешалку. Она – тот самый магнит в моем растворе. И решение многих вопросов, которые я ношу в себе целую вечность. Может, потому что ей они тоже знакомы и она тоже ищет на них ответ.

Лес сказочно красив и спокоен. Скованный холодом, сверкает на солнце. На ветвях наросли сосульки, они ночью замерзают, а днем подтаивают и падают. Я протягиваю Капуцине сосульку. Она подбирает другую. И обе засовывает в рот, изображая моржа.

Я качнул ветку, когда она проходила под ней. Снег насыпался за шиворот. Она фыркнула и хотела запустить в меня снежком, но снег не лепится, слишком сухой. В конце концов мы повалились в сугроб и, прижавшись друг к другу, с радостным смехом катались по поляне.

Последний раз мое тело перекатывалось по африканскому песку, и тогда я думал, что умру.

Капуцина исцеляет меня от Мали. С ней мне хочется верить, что я не умру никогда.

Мы вдвоем залезли под душ. Чтобы почувствовать тепло воды на озябшей коже и тепло друг друга в нашем одиночестве. Нашу наготу. Она говорит, что ей нравится мое тело, темная кожа, запах, мышцы, татуировки. Она проводит по ним кончиком указательного пальца, как будто заново прорисовывая. И мои шрамы, которые она нежно целует. А мне нравится ее тело, стройные ноги, маленькая грудь с выступающими сосками, тонкие руки, плоский живот, поврежденный пупок – неудачно зарубцевался шрам от пуповины, уточняет она, поймав мой взгляд. Хочет сделать татуировку. Но пока думает. Спрашивает моего совета. Просит угадать, когда я интересуюсь, какой будет рисунок.

Пчела?

Она улыбается.

Угадал.

Она шепчет мне в ухо, почти неслышно из-за шуршащих капель тропического душа: «Хочу тебе кое-что предложить».

Целую ее, чтобы она пока ничего не говорила.

Боюсь, что слова утекут с журчанием воды и я их не расслышу.

Ее шепот был о чем-то серьезном. Я не хочу торопиться.

Она открыла бутылку шампанского и предложила сделать коктейль с сиропом из трав. Пара брецелей, кругляшки моркови, свежий сыр. Она начинает рассказывать. Я готов согласиться еще до того, как узнаю, о чем речь.

– Я несколько раз ездила смотреть один дом. Далеко отсюда, по другую сторону хребта, – уточняет она, показывая на вогезские предгорья за огромным, во всю стену, окном. – Старое здание из песчаника, с аркой. Заброшенное, потолок протекает, все нужно перестраивать. Но там огромный участок, гектаров десять, за домом лес, очень уединенное, спокойное место, и вид чудесный. Я могла бы там поставить ульи и делать еловый мед. Огромные перемены – но я чувствую, что они необходимы. И мне хочется, чтобы это было с тобой.

Она продолжает говорить, но я слышу ее через слово. Пытаюсь осознать, чтó она мне предложила. И не могу. Слишком красиво, слишком просто. Она замолкает, видя мое обалдевшее лицо, а я думаю, что пережил крушение вертолета именно ради этого момента. Что смерть несколько лет назад махнула на меня рукой и передала мою судьбу в руки Капуцины.

– Все в порядке?

Конечно, в порядке. Точнее, нет, не в порядке, все просто обалденно, волшебно и восхитительно. Чудесно, сказочно и упоительно. Я ставлю бокал, сажусь рядом с ней и крепко сжимаю ее в объятиях. Но в следующую секунду все меркнет, затуманивается и рушится.

– Но мне нечего принести в этот проект. У меня нет ни накоплений, ни сберегательных счетов. Даже военной пенсии нет!

– У тебя есть руки, ноги, идеи и собака. Большего я не прошу. Учитывая, сколько стоит эта вилла, я могу отдать половину сестре, и еще останется и на дом, и на ремонт.

– Я не хочу, чтобы все думали, что я тебя использую.

– Мы никому не позволим так думать! Будем все делать по порядку. Немного поживем здесь. Обдумаем проект, подготовим документы, и каждый сохранит независимость. Ты сможешь в любой момент уйти, или я смогу тебя об этом попросить, если что-то пойдет не так. Но, как говорит Дидро: «А если предположить, что все пойдет хорошо?»

Она трясет меня за плечи, пытаясь вывести из оцепенения. Говорит, что пора перевернуть страницу. Она прожила часть жизни с сестрой, и сейчас, когда та уехала, ей хочется переехать и начать новую главу. И она видит меня частью этой новой книги – вместе нам есть что рассказать.