Я всё ещё здесь (СИ)

Ощущаю под собой одеяло, на автомате сжимая его пальцами, а после упираюсь головой в мужское плечо. И этот запах... Нет, не одеколона.... Этот запах мужчины, который пробирает до костей и действует похлеще любого афродизиака, он возбуждает и наполняет меня странным желанием быть привязанной к его телу до конца жизни. Я единожды трусь носом об его кожу, чуть растягивая губы и издавая тихий звук.

— Морт...

Но всё, что я чувствую — это несвойственный рык, с которым меня чуть ли не отталкивает от себя обладатель этого тела, резво поднимаясь с кровати.

Пробуждение приходит в следующую секунду, когда я понимаю, что объектом моих ласк был далеко не Михайлов, а всё тот же блондин, с которым судьба оставила меня в этом мотеле, в этой жизни...

Чертыхаюсь, чуть слышно. Кажется, щёки становятся пунцовыми, я пытаюсь отвернуться и спрятать взгляд в скомканных простынях, в то время как он мечется по номеру, собирая сброшенные в порыве страсти вещи, разбросанные по углам маленькой комнатушки.

— Хватит спать, — я, что ли, по его мнению после такого “доброго утра” отвернусь себе на другой бок, и спать продолжу? — пора ехать.

Естественно, пора. Меня вообще всё чаще посещают мысли о том, что больше, чем на сутки, мы в одном месте не задержимся.

О цели моего пребывания с ним и думать тошно, я просто принимаю то, что нужно жить одним днём и где-то в глубине надеяться, что Морт меня всё же найдёт.

А пока остаётся вздохнуть обречённо, да с кровати подняться, чтобы нацепить на себя шмотку, в которой уже хожу который день. Интересно, он хотя бы об этом позаботится?

Всё время сборов мы не роняем ни слова. Оно и к лучшему.

Он молча собирается, молча топает на ресепшн и вручает ключи обратно, молча возвращается к автомобилю и молча садится за руль, после чего молча едет в очередном неизвестном направлении. А я... я просто склоняю голову и упираюсь лбом в холодное стекло, наблюдая за дорогой. Мне уже не интересно моё местоположение, не интересны знаки, надписи на которых я всё равно не различаю. Кажется, с каждым километром меня надежда на спасение покидает всё больше и больше. И ещё это противное ощущение, которое заставляет вскользь улыбнуться: я не поворачиваю голову, я не вижу его глаз, но те чувства, которые он с каждым часом старается вернуть, вынуждают меня поверить, что я ощущаю на себе его взгляд, не оборачиваясь. Меня будто пронизывает странное жжение каждый раз, как он уставляется в мою сторону, наблюдает мой затылок. И это чувство нелепого единения — самое противное, что я когда-либо испытывала.

— Есть хочешь? — сдохнуть хочу. — Лера?!

Я хочу и дальше слушать тишину, пожалуйста. Но знаю, что так просто он не отстанет, поэтому отрицательно мотаю головой, даже не оборачиваясь.

Хмыкает, но всё же паркует машину на пустой стоянке напротив какой-то забегаловки. Сухое “Скоро вернусь” и хлопок дверью. Даже машину не блокирует, смешно... Хотя, куда я денусь? Он уже не раз чётко давал понять, что его способность появляться из неоткуда и настигать меня везде, где бы я не была — его главное преимущество. Да и смысла особого нет. Ну куда я уйду на своих подкошенных ногах? Да и надолго ли меня хватит, учитывая то, что я с голыми руками? Единственное, что у меня есть — это слабость. Та самая, которая вынуждает вновь склонить голову и на мгновение задремать, пока Миронов топает к Богом забытой забегаловке, где наверняка пробудет в ожидании заказа не меньше пяти минут.

Но стоит мне отключиться, как резкое движение заставляет открыть глаза, и я едва не рухаю, покуда двери с моей стороны открываются, а мужская ладонь закрывает рот.

Меня вытаскивают из машины, держа к себе спиной. А мне делать ничего и не остаётся, кроме как смиренно топать, пока мы не оказываемся в ближайшей подворотне, где меня силой толкают к стене спиной, заставляя удариться. На ногах еле держусь.

— Ну привет, — оскал напротив, я узнаю в этом мулате человека, который ещё недавно прикидывался копом, что защищает меня от внешних раздражителей. От Миронова, если быть точной. — Помнишь меня?

— Даниэль... — выдыхаю на раз, покуда подкосившиеся ноги едва не заставляют сползти по стене, но мулат вмиг оказывается рядом, удерживая и вжимая в стену всё сильнее.