Я всё ещё здесь (СИ)

Комментарий к Глава 14. Один вздох до предательства Сладкие, я не пропала, просто обстоятельства не позволяли написать(

Что сказать то хотела... В общем, предыдущие главы — это что-то вроде предисловия. И понимайте, как хотите, сюжет только начат :D

Жду ваших слов, а ещё жду в инсте, мы с Энн в трансе, если что :З

====== Глава 15. Прекрати это, я себя теряю ======

Я не монстр. Я не зверь. Я человек. И я убеждаю себя в этом уже которую минуту, страшась открыть глаза и посмотреть на плоды своих трудов.

Первый, первый раз в моей грёбаной жизни мне отвели роль Бога, который решает, у кого отнять жизнь. И это чертовски, просто чертовски мерзко. Мало мне было проблем с психикой и ночных кошмаров, так теперь ещё эти заплаканные глаза, которые я уж точно буду видеть во снах.

Я стою, как вкопанная, посреди этой проклятой хижины, а Миронов издаёт один единственный звук — смешок. Лёгкий такой, ни к чему не обязывающий, будто что-то весёлое прочёл, да на эмоции решил скупиться.

А ещё я чувствую свободу от его рук. Но не от его голоса. И уж тем более не от его присутствия.

— Ну, чего встала?

Я наконец раскрываю глаза, отчасти в недоумении, а после оборачиваюсь и смотрю на него в упор.

Он стоит, стоит прямо в дверном проёме, вопрошающе на меня глядя и будто подталкивая взглядом к каким-то действиям. Только вот не пойму, к каким. И безмолвный вопрос летит прямо на него в виде моих вздёрнутых бровей. Иные эмоции мне пока не под силу.

— Пойдём, нам нужно ехать.

Кивает, зазывая за собой, а вот у меня вопросов становится ещё больше.

Что значит “нужно ехать”? Мы так просто оставим эту девушку здесь, догнивать? У неё, чёрт возьми, наверняка есть семья, родные, друзья в конце концов. Да взять того же Даниэля, он наверняка землю перероет в её поисках!

Невидимая сила сеет вопросы в моей голове с каждой секундой всё больше, и у меня происходит что-то сродни перегруза, когда я встряхиваю гривой, отчего-то часто моргая и пытаясь собрать разбросанные пазлы мыслей воедино.

— Лера!?

— Мы не можем её тут так оставить! — он нарочито зовёт, а я тут же нахожу ответ, выставляя за себя руку и указывая на ту, на кого до сих пор боюсь посмотреть. Мы, чёрт тебя дери, не собаку застрелили. Да даже собак хоронят с достоинством, а мы попросту вот так свалим, оставляя её тело привязанным к этому допотопному стулу на расшатанных ножках??

— Оу, ты права... — уже было сделав несколько шагов к автомобилю, он возвращается, снова становясь в проёме и облокачиваясь на выставленную руку. — Пошлём цветы и записку родным, а после ты явишься к Даниэлю и лично вручишь ему бумажку с адресом, где ты хладнокровно застрелила любовь всей его жизни. — Его слова, они как яд. Яд для моих ушей, что заставляет резать слух и едва уловимо скалиться.

Я понимаю, прекрасно понимаю, что он делает. Он всегда и во всём должен был превосходить остальных, ставить на место до жути непринуждённым образом и заставлять принимать своё поражение. Что я и делаю, когда осознаю долбаную суть вещей. Ведь по сути, так оно и есть. Мне не легче станет оттого, что я посмотрю в глаза каждому, кому эта девушка была дорога. А потом скажу, что у меня рука не дрогнула, когда я выбирала между её жизнь и своим существованием.

Будь ты проклят...

Фыркаю себе под нос, но практически неслышно. Опускаю глаза и топаю к выходу, так ни разу и не обернувшись. Прохожу мимо Миронова, пытаясь его никак не коснуться, и направляюсь прямо к машине, давая себе обещание, что в следующий раз сделаю всё, что только можно, лишь бы не допустить подобного. Но что-то мне подсказывает, что я в очередной раз сама себе вру.

Мы выезжаем на трассу, едем в абсолютной безмолвной тишине. Глаза устало наблюдают за бесконечной дорогой, я не узнаю ни единого пейзажа. Такое чувство, что я в абсолютно незнакомом мне городе, я ничегошеньки из увиденного не узнаю. И ни один чёртов знак на пути не попадается, дабы хоть как-то обозначить это местоположение, будто Миронов нарочно выбирал эти окольные пути, дабы сбить с толку.

В поле видимости какой-то придорожный мотель с заправкой. Мы останавливаемся, он небрежно паркует машину и кивком велит оставаться внутри, пока входит в вестибюль и ведёт беседу с каким-то типом. После же происходит обмен в стиле ключи-деньги, он выходит за мной, открывая дверь машины и приказывая выйти.

Совсем скоро мы оказываемся в безликом номере, я нехотя оглядываюсь, даже не удосужившись разуться и проходя вовнутрь.

Номер наглухо задёрнут плотными шторами бесновато-коричневого цвета. Посреди комнаты стоит двуспальная кровать, заправленная самой простой, даже жестковатой простынью. Тут же подобие трельяжа и вешалка рядом. Да, мы определённо здесь ненадолго...

— Мне нужно отлучиться, — да хоть насовсем свали, плакать не буду, — будь здесь, я скоро.

Хлопок дверью, и впервые за всё время, которое, казалось, длилось вечно, я остаюсь одна. Ненадолго выдыхаю, забегая в маленькое пространство ванной комнаты и включая напором холодную воду в раковине, набирая побольше в ладони и орошая лицо.