Я всё равно тебя добьюсь

Комары не комары, но так хорошо. Уютно. Вокруг всё зеленое и цветущее. Фоном играет музыка на портативной колонке, вокруг витают аппетитные ароматы жаренного мяса, а на небе ни облачка. И звёзды такие большие, такие яркие. Умиротворение и покой. Последний день. А завтра снова придётся врываться с пинка в столичную суету, за темпом которой порой не поспеваешь.

В который раз уверяюсь, что в деревне время течёт иначе. Здесь хоть и ранние подъёмы, и дни насыщены физической работой, особенно когда есть своя скотина, но и отдых особый. Душевный. Релаксирующий. Лучше любых СПА и массажей. И даже после целого дня на поле под палящим солнцем усталость приятная, а не затюканная.

Начинаю понимать маму с папой, которые решили остаться здесь, хотя после смерти бабушки у них была возможность вернуться в Краснодар. Возможно, лет через "дцать", когда в городе больше не будет возможности ловить перспективы, и я сама последую их примеру. Собственно, почему нет?

А вот согласился бы Тима променять шумный мегаполис, в котором он как рыба в воде, на спокойную жизнь в отделении от всех? Эта неделя адаптации далась ему тяжко. Уверена, мысленно он танцует на радостях ламбаду от того, что мы завтра, наконец, уезжаем.

Собственно, именно он первым после завтрака уже копошится у спорткара, закидывая многочисленные пакеты в багажник. Не только со шмотками, родители нам в дорогу ещё надавали солений в немыслимом количестве, овощей с теплицы, ведро смородины и большую трехлитровую банку только-только сцеженного коровьего молока. С последним, на месте ребят, я бы рисковать не стала. С непривычки можно долго потом торчать в туалете.

Двери бордовой Инфинити нараспашку, чтоб проветрить салон, музыка вовсю горланит. Второе заказанное такси тоже уже ждёт пока в него погрузятся. На шум стекаются соседи, попрощаться. Саша тоже выходит, обмениваясь вполне дружеским рукопожатием с Нечаевым. Папа и вовсе с “очередным потенциальным будущем зятем” расстаётся полюбовно, чуть ли не расцеловывая.

– Приезжай по осени, а то листву собирать некому, ― хлопая его по плечу, хитро улыбается он, давая понять, что лишь совсем немного глумится, а в остальном говорит очень даже серьёзно. Листву-то правда убирать надо.

Тима ничего не отвечает, лишь тяжко вздыхает. Морально уже готовится. Что поделать: нужно было выбирать столичную кралю с Рублёвки, а не сельскую девицу. У него была такая возможность, он её профукал. Пусть теперь не жалуется.

– Ой, какая прелесть, ― на горизонте появляется сонная, с трудом разбуженная Софа, сразу заприметившая кроля в его руках. ― Это ты Муське праздничный обед везёшь?

– Ага, разбежалась. Сунешься со своим монстром ― куплю дихлофос, поняла?

– Вот угрожать не надо. Я крольчатину ни разу не готовила. Не искушай.

– Каминских, не беси, ― кролика вручают Злате, кое-как с её ростом перебирающейся на задние сидения через откидное переднее. Двухдверные спорткары созданы для понтов, но точно не для практичности.

– И чё мне с ним делать? ― озадачилась близняшка.

– Лобызаться. Нет? Тогда держать и следить, чтоб не грыз обивку.

– Мне заняться больше нечем что ль? Запихни его в багажник.

– Я б тебя запихнул в багажник, да там места нет.

– Не агрись, чего орать-то сразу?

– Ещё не начинал. Но если вы, девицы-красавицы, не укомплектуетесь, начну.

– Прими антиозверин, псих.

– Я его возьму, только оба заткнитесь уже, ― Агата забирает кролика, вслед за сестрой ныряя в салон, но на мгновение пересекаясь взглядом с Сашей и… подмигивая ему. Это что, флирт? А он что… улыбнулся ей в ответ? Это что-то новое. Я что, что-то пропустила?

– И не трожьте магнитолу, ― продолжает командовать водитель.

– Тим, ну правда, ― миролюбиво кладу ему руку грудь. ― Чего завёлся? Тебе ещё за руль садиться. Расслабься.

– Расслаблен дальше некуда, годится? ― задымив айкосом, отмахнулся он. ― Поехали уже. И так поздно выдвигаемся. Кое из-за кого. ПРАВДА? ― последний вопрос имел конкретного адресата с конкретным повышенным тоном.

– А мы что, виноваты, что здесь только одна ванная, а нас столько? ― оскорблённо фыркнула Злата из недр тачки.

– Ну да. А у нас теперь сроки горят. В пять кровь из носу уже надо быть в спорткомплексе.

Да будто его действительно это так парит. Он раздражённый совсем по другой причине, а всё остальное так, эффект накопления.

– Успокойся, ― обняв его за шею, оставляю короткий, непродолжительный, но убийственный для своей репутации поцелуй на его губах. ― Так лучше?

Если бы рядом с ним болтался в воздухе градусник, ртутная полоса стремительно бы рухнула с зашкаливающей отметки до самого низа. В истории человечества ещё никто так быстро не менял настроение. Даже женщина.

– Лучше, ― с горящими глазами и улыбкой до ушей откликается он. ― Ладно, магнитолу можете трогать. Мне пофиг.

– Главное, и веди осторожно. Ценный груз везёшь.

– Маринованные огурцы?