«Я вырос в сталинскую эпоху». Политический автопортрет советского журналиста

¹⁶⁾Аракчеев Алексей Андреевич (1769–1834) – российский государственный и военный деятель, граф (1799), генерал от артиллерии (1807). С 1808–1810 гг. военный министр, провел реорганизацию артиллерии; с 1810 г. председатель Департамента военных дел Государственного совета. В 1815–1825 гг. наиболее доверенное лицо императора Александра I, осуществлял его внутреннюю политику; организатор и главный начальник военных поселений. В русской либеральной традиции – символ реакции, солдафонства и грубой лести.

¹⁷⁾Ермилов Владимир Владимирович (1904–1965) – советский литературный критик, литературовед, ревнитель партийной линии в литературе. Сталинская премия СССР (1950).

Сокровенные мысли [588]

Эта записная книга принадлежит мне. В нее я записывал самые различные мысли, которые возникали у меня под воздействием тех или иных обстоятельств.

Мысли записывались по свежим следам.

М. Данилкин

Мысли и образы, возникшие в период 1941–1950 гг.

(Выписки из разных записных книжек)

Говорят, что у нас сейчас нет ни нищих, ни богатых. Неправда! Следует говорить: нет богатых, но много нищих, особенно нищих духом.

Самая смешная и печальная суета наших дней – это мутный поток казенных приветствий в адрес Сталина¹⁾. Неужели ^:Сталин потерял уверенность в то, что его народ ценит и любит? Если это правда, то очень страшная!

Неужели не найдется человек, который взял бы на себя не очень благодарный, но весьма не бесполезный труд: подсчитать, сколько же раз изображался Сталин на страницах всех газет и журналов СССР хотя бы в 1950 году и сколько раз его имя упомянуто за этот же год хотя бы только на страницах «Правды»? Зачем это нужно? Да затем, чтобы выяснить: что случилось с великим и умным человеком под конец его жизни? Ведь это же похоже на самоунижение, на рекламу, на то, что человек перестал верить в любовь народов к нему и пожелал подменить эту любовь потоком блудливых, казенных похвал. Ужасно дожить до столь невеселых дней при таких заслугах!

Мы бежим к коммунизму, а он убегает от нас²⁾.

В наши дни самая важная литература – филерские доносы. Трагикомедия!

Если такие, как Семченко, считаются опорой Советской власти, партийным активом, то что же фактически осталось и от Советской власти и от партии. Призрак. Воспоминания да неясные надежды. Да воскресни Ленин!

Я изучал политику, сносно знаком с основами теории и Маркса – Ленина – Сталина. А вот сейчас не могу вразуметь: на какой же класс мы опираемся? Формально – на рабочий. А фактически? Вероятно, на слой аристократии, которая появилась в последнее десятилетие³⁾.

154. Где, куда подевались после войны солдатская храбрость, доблесть и дружба? Солдаты священной войны стали походить на кроликов, щиплющих скудный корм. Нередко вижу их, вымаливающих милостыню, вижу их жертвами плутовства прохвостов: на них [нрзб] видимость добропорядочности и правосудия. Нередко вижу их пьяными от горя и несправедливости. Как же это тяжко и горестно.

163. Лучшее в моей жизни – позади. Душу оскверняют безобразия, которые встречаются на каждом шагу и для которых я не могу найти закономерности. Мне почему-то все время кажется, что эти безобразия создаются нарочно, со злостными целями. Возможно, это происходит от повышенной любви ко всему советскому, острое чувство красоты советского строя. А для честной, чувствующей натуры всегда горько видеть прекрасное обезображенным, испорченным хоть в какой-то мере.

173. До каких же пор будет длиться лживое почитание Сталина?

175. Ох, если бы воскрес Ленин и посмотрел на все, что сейчас творится в мире! Но допустим, что он воскрес и посмотрел! Почему-то думается, что он сказал бы: «Плохо используете свои силы, медленно строите коммунизм. Слишком робки вы стали. Много стражи. Мало коммунистического доверия друг к другу».

182. Дипломатия – самый худший вид обмана, пошлость, ставшая государственной мудростью. Глуповата же мудрость!

212. Наша революция сломала старую государственную машину, установила новую. А потом новая машина стала старой. Что же изменилось? Народных комиссаров заменили министрами, установлены снова ранги для чиновников. Бывшие народные комиссары и теперешние министры далеко не одно и то же. Большая часть министров похожа на Аракчеева, а не на Ленина⁴⁾.

223. На минутку допустим: Чернышевский живет в наше время, он попал в тюрьму, ему захотелось написать свой роман «Что делать?». Никто бы ему не дал написать роман. А если бы он и написал, его никто бы не напечатал. Как же горько делать такие записи, видеть [нрзб].