«Я вырос в сталинскую эпоху». Политический автопортрет советского журналиста

в) в эпохе первой буржуазной революции во Франции: эволюция Робеспьера, казнь Дантона, убийство Марата, образование болота; убийство Кирова, создание болота из правящей аристократии в период войны и в послевоенное время;

г) особенно в эпохе Екатерины II.

Нам предстоит пережить смену одного из самых сильнейших диктаторов, каким является Сталин. Чехарда наступит: его никто не заменит, народу не в кого будет верить и нечем будет терпеть.

Крамольные мысли! И откуда они? Черт их знает. Лезут и лезут в голову. Возможно, от затяжных литературных неудач? Может быть… Словом, с моей головой тяжело учиться – она думает, а думать сейчас вредно и опасно. Никогда еще правдобоязнь не поднималась до таких высот, как сейчас. А Сталину я не завидую. Много сделал человек – титан, борец. В благодарность двуличные [нрзб] нудные похвалы казенных моралистов, плевки льстецов, полное лишение свободы. Он затворник и мученик, достойный не сострадания, а искреннего удивления и сочувствия… К сочувствию он призвал в своей речи на XIX съезде партии… По-моему, он допустил три весьма серьезные ошибки:

(1) слишком увлекся показной стороной дела;

(2) не дал возможности развернуться серьезной критике;

(3) не дал ясную оценку соотношению классовых сил, формам классовой борьбы на данном этапе.

Жутко жить с такими мыслями. Их можно высказать разве бумаге или кобыле. Людям говорить этого нельзя: слишком много политиканства и доносничества.

22.X.1952

230. Наша мелкая аристократия (таких аристократов тьма-тьмущая) весьма и весьма похожа на рыцарство времен Великой крестьянской войны в Германии¹⁴⁾. И представление о демократии примерно такое же, как и у рыцарей тех времен. Разница лишь в том, что рыцари были довольно-таки задиристы и драчливы, а рыцари нашего века крайне речисты, шумливы, но почти ничего не умеют делать практически, явно трусоваты в поступках, в делах. Рыцари бились за получение земли, мелких поместий, а [наши] рыцари бьются за чины, за дипломы. Кстати, и модернизация марксизма-ленинизма, произведенная в последние 15 лет, очень уж похожа по духу своему на реформацию Лютера. У Лютера выгодное, рациональное христианство, а у современных реформаторов – марксизм-ленинизм без демократии (оправдание народоневерия, народобоязни учением революции).

У Лютера – абсолютизм без католической религии, а у современных реформаторов – абсолютизм, прикрытый рассуждениями о демократизме, превращением марксизма-ленинизма в религиозные догматы. Там и тут словоблудие. Средневековый абсолютизм утверждал свое господство с помощью иезуитизма, а современный абсолютизм делает то же самое. Модернизированный иезуитизм можно условно назвать ежовщиной, а события 1936–1938 гг. – затянувшейся Варфоломеевской ночью. Разница состоит в том, что в Средние века более честно, более откровенно расправлялись с еретиками типа Николая Коперника: их на глазах многих сжигали на кострах¹⁵⁾. Сейчас же еретиков типа мыслящих литераторов умерщвляют втихаря: или в лагерях на каторжных работах, или же с помощью денег, нужды. Тяжело, тяжело утверждается коммунизм как новая (научная) вера человека в исцеление от мерзостей и невзгод социальной жизни. По моему личному мнению, борьба за коммунизм уже прошла через такие этапы.

1. Утопии.

2. Создание самой науки, теории о коммунизме.

3. Первый опыт коммунистической революции в 1871 г. (Парижская коммуна).

4. Практическая революция в России и установление Советской власти.

5. Гражданская война.

6. Ликвидация мелкобуржуазной стихии – коллективизация.

Сейчас она проходит через второй стратегический этап – утверждение подлинного демократизма и интернационализма. Очень тяжелый этап.

Радостные стороны этого этапа:

1. Новая Конституция.

2. Стахановское движение.

3. Прорыв капиталистического окружения.

Печальные или трагические:

1. Обожествление вождей, Сталина особенно.

2. Установление нового вида абсолютизма, что объясняется угрозой войн, иноземных нашествий.

3. Рост национального чванства под видом национальной гордости.

4. Расцвет догматизма и чинопочитания.

5. Кричащие противоречия между запросами личности и возможностями удовлетворить их.

6. Расцвет двоедушия, боязнь правды.

7. Появление новой аристократии.

По предположению, должен начаться новый этап, который будет определяться примерно следующим:

1. Возобновлением в литературе традиций русского критического реализма.

2. Появлением новых вариантов Кампанеллы – Чернышевского, Мюнцера – Воропаева¹⁶⁾ (пока это литературный тип), Гуса – Радищева – декабристов.

3. Возможно и развитие власовщины (вооруженных форм борьбы против современных аристократов. Но это – реакционная сторона: Пугачевы сейчас вредны, нужны Радищевы – честные, мужественные критики существующего порядка вещей.

4. Расширением националистических тенденций в духе Тито.

5. Борьбой за власть после смерти Сталина не только в России, но и в странах новой демократии.

6. Расширением Советского Союза: созданием нечто похожего на Соединенные Штаты¹⁷⁾, идея которых возникла еще во времена Средневековья.

Все будет зависеть от следующего: