«Я вырос в сталинскую эпоху». Политический автопортрет советского журналиста

По делу бывшего директора СпецРУ № 22 Акулова жалоба тов. Данилкина в основном подтвердилась. […] Кроме того, из материалов дела усматривается достаточно оснований для привлечения к уголовной ответственности по ст. 109 УК бывшего помощника директора СпецРУ по культурно-воспитательной работе Данилкина по фактам антипедагогического воспитания детей, выраженного в организации коллективных пьянок в лагерный период 1949 года, где Данилкин являлся начальником лагеря РУ № 22, хулиганских выходок пьяного Данилкина, когда последний в стадии сильного опьянения, ругаясь нецензурной бранью, гонялся за учениками РУ[289].

Прокурор Булошников, к этому времени переведенный на ту же должность в г. Лысьву, дописывал объяснительную записку:

Данилкин не был допрошен по поводу систематической пьянки его в пионерском лагере, потому что он с 30 октября по 15 декабря 1949 г. на территории г. Березников не находился и на работе нигде не числился[290]. М.Т. Данилкин в течение двух лет сохранил свою должность собкора. Местное начальство терпело его с трудом. Почитатели ждали новых критических материалов. Один из них – А.П. Байгулов – осенью 1953 г. написал Н.С. Хрущеву с просьбой освободить из заключения М.Т. Данилкина как пострадавшего за критику[291].

После поступления в областную партийную школу М.Т. Данилкин сдал дела, переписку с обкомом прекратил, в газету писать перестал. Нашел для себя новых корреспондентов – тов. Сталина, Александра Фадеева.

А.Т. Семченко в октябре 1951 г. был вновь избран членом Молотовского обкома партии. Ровно через год Министерство химической промышленности назначило его директором Днепродзержинского азотно-тукового завода. Оттуда затребовали характеристику. 22 декабря 1952 г. секретарь Молотовского обкома Пономарев подписал документ:

Постановлением бюро Молотовского обкома партии отмечалось, что он ослабил руководство заводом, допустил неразборчивость при подборе руководящих кадров и не проявил необходимой требовательности к командному составу завода по устранению недостатков, неактивно поддерживал новые передовые начинания, продолжительное время возражал против внедрения на заводе индивидуального хозрасчета. […] С обязанностями директора справлялся. К критическим замечаниям относился правильно[292].

Больше Михаил Данилкин и Александр Семченко не встречались друг с другом.

Глава 3 «Природа наградила меня басом Маяковского…»

Мы столь подробно реконструировали жизненный путь Михаила Данилкина, чтобы понять ментальные основания его картины мира – дробной, рассогласованной, противоречивой, однако покоящейся на прочном и неизменном фундаменте, сложившемся в процессе его личной истории.

У М. Данилкина было несчастливое детство. Алкоголик-отец, душевнобольная мать. Беспризорничество в семье. Он на следствии так и не смог вспомнить годы рождения родителей. Косые взгляды односельчан. Упреки, возможно, побои. Укрепившаяся навсегда ненависть к богатым и сытым; неприятие любого благоустроенного быта. И тогда становится понятным доброе отношение замполита к детям-сиротам из СпецРУ № 22. В них Данилкин увидел себя. Будучи членом партийной номенклатуры, он ментально оставался все тем же маргиналом, беспризорником, оборванцем, как в детские годы. Сложившийся в детские годы ресентимент по отношению к обеспеченным, добропорядочным гражданам остался с ним на всю жизнь. Иначе не понять его ненависть к Матвею Дугадко – ненависть, переплавленную в зловещий символ – «дугадковщину».