«Я вырос в сталинскую эпоху». Политический автопортрет советского журналиста

В парторганизации УМВД, так же как и в УМГБ, развелось немало обюрократившихся, обленившихся, оторвавшихся от коллектива сановников.

Партийная организация очень слабо разоблачает вредные, антипартийные тенденции товарищей, которые под видом секретности не отвечают за свои действия перед партийной организацией.

Это неправильно. Никаких секретов от партии в нашей стране никогда не существовало и не будет существовать[472].

В такой ситуации руководство УМГБ по Молотовской области приняло решение действовать по всем правилам, т. е. передать компрометирующие материалы (рукописи пьесы «Жертва обстоятельств» и большого фельетона «Глазами классиков») на члена КПСС М.Т. Данилкина в обком партии. Ф.М. Прасс поручил провести партийное расследование заведующей отделом пропаганды и агитации Марии Яковлевне Кокшаровой – недавней выпускнице Академии общественных наук при ЦК ВКП(б), сверстнице М.Т. Данилкина[473]. У нее был не только диплом о высшем образовании, но и степень кандидата наук, т. е. все то, что так претило партийному журналисту. Из материалов дела не ясно, как в ее распоряжении оказалась рукопись фельетона «Глазами классиков». Возможно, затребовала у М.Т. Данилкина, возможно, переслали из секретариата А.А. Фадеева, возможно, копию почтового отправления сняли в местном управлении МГБ[474]. М.Я. Кокшарова подошла к делу ответственно, тексты прочла, пометила крамольные места, вызвала к себе М.Т. Данилкина и передала ему распросный лист: пусть объяснит, что он имел в виду, когда писал: «О писателях гибнущих и процветающих, или модных»; «что выражают слова, сказанные модному литератору: “Для таких, как вы, слава куется в Кремле”?», что за утверждение «О двоевластии», «о странных сравнениях великих строек коммунизма с египетскими пирамидами»? «Как понять выражение: лозунг “Нам нужны Гоголи и Щедрины” может повиснуть в воздухе, как и лозунг “Кадры решают все”? Кому давал читать свою “крамолу”?»[475].

Возможно, что вопросы были заданы в иной редакции, но именно так их воспринял Михаил Данилкин, представивший пространные объяснения. Прежде чем ответить на них, он изложил свое кредо. Представился крупным советским писателем – автором романов и повестей. Что касается пьесы и фельетона – это не более чем маргиналии на полях большого партийного текста, написанные второпях «в порывах нервного возбуждения»[476].

В каком состоянии писались «Глазами классиков» и «Жертва обстоятельств», расскажет письмо, случайно сохранившееся на имя тов. Мельник. Их практическая цель: поговорить начистоту, поставить все точки над «и», сделать последнюю попытку внести ясность по самому существенному вопросу: что же сейчас советское, а что антисоветское, с какой стороны грозит нам опасность? Чтобы понять автора в полную меру, надо, хотя бы умозрительно, поставить себя в его положение, хотя бы бегло пережить то, что он пережил[477].

Данилкин вновь напомнил о том, как вел «непримиримую, но малоуспешную борьбу с группой явных прохвостов типа Дугадко»[478]. Очень много претерпел от них, но победу не одержал и задумался об основных вопросах современной жизни: «Что же в данное время надо считать советским, а что антисоветским, в чем суть революционной бдительности не на словах, а на деле?»[479].

Далее Михаил Данилкин на нескольких страницах пытался доказать, что в своих неуклюжих формулировках он тем не менее следует за сталинской мыслью, что какие-то положения он специально огрублял, понимая, что по гладкописи пробегут глазами и не увидят тревоги за судьбу партии и страны, пропустят важную для автора фразу: «Но иначе бы она затерялась в ряду других фраз и на нее не обратили бы внимания»[480].

Никому он свои писания не показывал, отправлял в ЦК, в обком, лично И.В. Сталину и А.А. Фадееву. И если есть в этих текстах неудачные формулировки, то они никого не оскорбляют и основы государственной безопасности отнюдь не потрясают.

М.Т. Данилкин предполагал, что его могут привлечь к ответственности: