Я, звездный рыцарь, или Выйти замуж за героя

Подобно большинству кораблей, «Вольный Ветер» болтался на орбите, зависнув рядом с одной из орбитальных станций, и лишь время от времени отрывался — чтобы поразмяться и дать другому время на техосмотр и профилактику. В те часы, когда корабли кружил над Уздечкой, команда была по местам, но стоило ему пристыковаться к станции, большинство немедленно с него разбегалось, оставив на борту двух-трех дежурных. За все время, пока был в составе экипажа «Вольного Ветра», Шоррен лишь раз или два бывал в рубке и тем более не прикасался к пульту управления. И назначение вахтенным сперва воспринял как шутку.

— Ты не ошибся, кэп? — поинтересовался Минк, когда Бодяга озвучил список вахтенных. — Ты ему доверяешь?

— А ты — нет? — сверкнул зубами тот.

— Он мне подозрителен.

— Он прошел проверку!

— Он успел стакнуться с Рейнджером…

— И что? Вернулся.

— Но зачем? Что, если его все-таки подослали?

— Кто и зачем?

— Полицейские.

— Шоррена? Нашего Шоррена, с которым мы вместе…

— Тот Шоррен сгнил на каторге. А этот… кто знает, что там с ним сделали, как мозги промывали… Короче, ты как хочешь, а я…

— А я тут пока еще капитан. Но, если ты найдешь добровольца, который пожертвует своим увольнительным исключительно для того, чтобы вместо него на грунт вышел Рыжик Шоррен, то… уговорил!

Бодяга усмехнулся, подмигивая Шоррену, и тот с неожиданной ясностью понял, что старпом Минк видит дальше и больше своего капитана. Он сомневается, а это значит, что действует с большей осторожностью и поэтому реже попадает в ловушки. А еще — что теперь Минк против не только его самого, но и против своего капитана.

Но сейчас он лишь проворчал что-то, как побитая собака, и отступил, прекращая спор.

Не прошло и трети часа, как большая часть команды покинула «Вольный Ветер». В числе последних уходили капитан и старпом, перед уходом проверив и перепроверив, что вахтенные прекрасно знают свои обязанности.

Кроме Шоррена остались еще трое — механик, стюард и один из стрелков. Механик и техник сразу отправились в свои отсеки — один чтобы еще раз проверить и перепроверить состояние орудий, а другой — чтобы проследить за тем, как роботы-уборщики заканчивают демонтаж старых дюз. Шоррен не без опаски устроился в кресле связиста, окинул взглядом приборную доску.

— Эй! — замешкавшийся с уборкой стюард бродил по рубке, время от времени касаясь пультов. — В пилотском кресле посидеть не хочешь?

— Просто посидеть или порулить? — осторожно откликнулся Шоррен. Со стюардом он до сего момента обменялся едва ли десятком приветствий.

— Как же «порулить»! — фыркнул стюард. — Тут все обесточено!

— Так-таки все?

— Все.

— Ну, и нечего тогда думать, — отмахнулся Шоррен, снова уставившись на приборную доску связиста. Тут ничего обесточено не было и быть не могло. Все системы работали отменно, на голоподставке мерцал значок искина — система находилась в спящем режиме, но касание любой кнопки будило мозг корабля.

— А если я стимулятор полетов включу? — стюард, перегнувшись через подлокотник кресла, щелкнул каким-то тумблером, быстро и вроде как играючи пробежался пальцами по клавиатуре.

— Включай. Мне-то что?

— Ну… ты, говорят, тринадцать лет назад на этом же корабле летал?

— Не на этом, но — на похожем да, летал. С одиннадцати до семнадцати лет.

— А я с одиннадцати до семнадцати лет дома жил… ну, как дома… крыша над головой была, родня тоже, а что до остального… Точно погонять не хочешь?

— Нет. Отстань! Чего привязался?

— Да понимаешь, — на лице стюарда смущение мешалось с хитрой улыбкой, — я пару раз подсматривал за пилотами, как они друг с другом на стимуляторе играют. Кое-какие трюки запомнил. Только поиграть редко удается — за пультом постоянно кто-то есть. Я всего два раза смог поиграть. Только одному не интересно. А вот если партнер…

— Нет. Я пас.

— Боишься? Никто же не узнает!

— Не боюсь. Просто не умею.

— Да тут и уметь не надо — программа все сама делает. Ты только команды подавать успевай. Ну, вверх-вниз, вправо-влево… Шутер для малышни, и тот сложнее будет!

— Вот и играй в него сам.

— Самому с собой не интересно.

— Вот заладил… Нет, я сказал! Не хочу!

— Но…

— Нет!

Настроение у Шоррена испортилось. Слишком уж настойчиво стюард старался усадить его в пилотское кресло. И стимулятор гонок готов включить. И в игру приглашал. Неспроста все это. А если еще одна проверка? Если это не стимулятор, а настоящие гонки? Что будет, если он поддастся на уговоры, сядет в кресло пилота, запустит игру…

И слишком поздно поймет, что это не игра.

Обычно пилоты блокируют доступ к машине, чтобы корабль случайно не угнали. Но тут и угонять бы не пришлось — достаточно того, что его застукают в кресле пилота с включенным двигателем. «Попытка угона». За такое ему точно придется выбирать один из двух скафандров.

Стюард еще немного покрутился в рубке, пытаясь вызвать Шоррена на разговор, но потом махнул рукой и со словами: «Я в гальюн!» — направился прочь.