Я, звездный рыцарь, или Выйти замуж за героя

— По уставу этот мешок мне совершенно не идет! — воскликнула девушка. — Заклепки не на той стороне, рукава длинны, штанины…хм… а уж про грудь и бедра я вообще молчу! Вот и пришлось… переделать!

— Надеюсь, потом это можно переделать обратно? — Гурий снова всмотрелся в новый наряд незваной гостьи. Хм, однако, что-то в этом есть. Рукава укорочены и из-за этого приобрели дополнительную пышную складку, у штанин появились обшлага более светлого оттенка. На поясе ремень собирал комбинезон в складочки, благодаря которым четче стали бедра и грудь.

— Вам не понравилось?

Рядом послышалось тихое хмыканье. Старпом Ковач, как всегда, на все имел свое мнение. Несмотря на то, что летали вместе уже более полутора лет, они до сих пор не могли сработаться. Гурий знал, что его заместитель не одобряет многих его действий и подчиняется только вследствие субординации. И пусть потом чаще всего оказывается, что капитан был прав, но неприятный осадок: «Вы не имели права так поступать…» — оставался. Вот и сейчас у него есть свое мнение. И оно явно нелицеприятное. Шесть лет назад это имело для начинающего полицейского Гурия Хватова значение, но капитан Хват плевать хотел на то, что не относилось к работе.

— Речь не обо мне, — сказал он, снова разворачиваясь к пульту. — Речь о нашем интенданте, которому по окончании полета придется отчитываться за каждый костюм. И о том, по какой статье ему придется списывать пришедшую в негодность вещь.

— Почему в негодность? Его же можно носить…

— Этот вопрос не для обсуждения… Ковач, объясните девушке, в чем она не права! А вам, лейтенант Ыйгун, я бы мог поставить на вид за потакание капризам пассажиров… если бы сам не отдал соответствующий приказ. Идите сюда! Я разъясню вам ваши обязанности.

Карла осталась одна. Она уже хотела было сделать шаг к капитанскому креслу, но тут ее перехватил Ковач. Девушку передернуло. Нет, старший помощник не был уродом и тем более не походил на злодея. Обычное лицо, обычная фигура, зацепиться не за что. Но вот взгляд и выражение лица… Тут была такая гамма чувств, что сходу не разберешься.

— Вы совершили две серьезные ошибки, гражданка Хоккенен, — без обиняков начал он. — Во-первых, речь идет о порче военного имущества, за которое придется платить, поскольку списать его как утерянное или необратимо поврежденное вряд ли получится.

— Почему «необратимо поврежденное»?

— Потому, что кроме вас, оно теперь больше никому не подойдет. А полетные комбинезоны — это спецодежда. Ее на складе выписывают строго по количеству членов экипажа плюс один на случай порчи или поломки. По окончании рейда комбинезоны сдают на склад, где их чистят, дезинфицируют, по возможности чинят… кроме списанных, которые потом утилизируют.

— Ну и этот пусть утилизируют. Что тут такого?

— А такого, что у капитана из-за него могут быть неприятности. Они у него и так будут, едва он сдаст на проверку вахтенный журнал и напишет отчет о практике.

— Не поняла.

Старший помощник взял девушку за локоть и потянул к выходу.

— Но я пока не хочу уходить, — она покосилась на капитана и лейтенанта. Гурий все еще сидел, а Ыйгун стояла над ним, чуть склонившись, и слушала его негромкий монолог. — Я никогда в жизни не бывала в рубке. Мне так хочется тут все осмотреть…

— Не имеете права, — Ковач открыл двери и буквально вынес Карлу в кают-компанию, сейчас полупустую, если не считать двух вахтенных и командира стрелкового взвода. — Вы — гражданское лицо. Ваше присутствие на корабле есть нарушение устава. Капитан это знает. И снова и снова допускает нарушения. И каждое — понимаете, каждое! — может стать последним!

Что-то блеснуло в его глазах при этом, и Карла догадалась:

— А вы тому и рады?

— Да что вы понимаете, гражданка Хоккенен! — прошипел мужчина. — Вы думаете только о себе, между тем как дело страдает! Капитан Хват давно ходит по лезвию ножа. Его терпят в управлении лишь потому, что до сих пор все его авантюры сходили ему с рук. Он всегда ухитрялся оставаться если не победителем, то с нулевым балансом потерь-побед. Но такие энтузиасты часто плохо кончают. Рано или поздно, он ошибется. И первая же ошибка станет для него последней. А вы знаете, что такое ошибка капитана для его экипажа? Это гибель. И конец карьеры.

Ошеломленная Карла не нашла, что ответить. То есть, она нашла нужные слова и уже набрала полную грудь воздуха, чтобы разразиться гневной язвительной тирадой, но в этот момент за стеной послышался странный звонок.

— Что там такое? — пилот, развалившийся в кресле и посматривающий на экран, где крутилось какое-то кино, резко подобрался.

— Что-то случилось, — Ковач развернулся ко входу в рубку. — Гражданским оставаться на местах!

— Девушка, идите сюда! — вахтенные, сидевшие на низком диванчике, подвинулись, давая ей место в середине.

— Нет! — Карла решительно шагнула к дверям. — Я должна…