Я, звездный рыцарь, или Выйти замуж за героя

Парень остался один. Несколько минут он сидел, уставившись на приборы невидящим взглядом. Искушение грызло изнутри. Он же только одним глазком. Даже присаживаться не будет. Только проверит кое-что — и все! Никто даже не заметит… даже если будет подсматривать — по негласной традиции, практически во всех отсеках корабля должны быть камеры видеонаблюдения. Везде, кроме гальюна, медотсека и рубки управления. И стюард не может подсмотреть за ним откуда-то из коридора. Но он мог поставить сигналку.

«Я ничего трогать не буду!» — сказал себе Шоррен, выбираясь из кресла. Крадучись подошел к пилотскому креслу, осмотрелся.

Он действительно плохо разбирался во всей этой современной технике — за тринадцать лет прогресс шагнул далеко вперед. Мог найти разве что автопилот и вирт-рукавицы, заменявшие штурвал. И если бы не ускоренные курсы пилотирования и информатики, которые он начал еще на борту «Стремительного» во время перелета до Вангеи, а закончил в полицейской академии, ему бы ни в жизнь не разобраться, где тут что установлено.

Отгадка таилась под пультом. Там горел алый огонек сигналки. Да, стюард запустил программу имитации гонок, но сигналка должна была среагировать на ее начало. Какую команду, какой знак должна была она подать — неизвестно. И садиться в кресло, запуская игру, что-то расхотелось.

Вместо этого Шоррен вернулся на свое дежурное место. Тщательно проверил свое кресло и пульт от и до — даже встал на четвереньки и заглянул под сидение и в щель между пультом и полом. Пусто. Но тут и не должно быть ничего постороннего — иначе связь вообще может отказаться работать. А капитан или старпом в любой момент могут связаться с кораблем. Или наоборот, сами должны быть доступны для дежурного, который обязан обо всех нештатных ситуациях докладывать начальству. Только стоит ли говорить про то, как его провоцировал стюард?

Обидно. Ему не доверяют. Его пытаются подставить. Почему? Он не новичок. Мало того, что его ранняя юность прошла на таком же корабле. Мало, что у него еще с тех пор руки в крови. Мало того, что он летает на «Вольном Ветре» не первый день. Он чужой. Минк не оставит его в покое. Он заставит капитана Бодягу поверить в существование злых намерений Шоррена. Но почему он в этом так уверен?

Экран дальней связи был темен и играл роль зеркала. Из глубины его на Шоррена смотрело его собственное лицо.

«Потому, что ты — гребаный полицейский!» — сказало это лицо.

Глупости! Его вышибли из полицейской академии…

«Вышибли? Или сбежал сам, не дожидаясь комиссии?»

Сбежал. Как трус. Как предатель. Как…

«Вот видишь — ты сам ответил на свой вопрос. Ты трус и предатель, и Минк это знает. А вот Бодяга знает рыжеволосого семнадцатилетнего паренька с холодными карими глазами. Он помнит именно этого паренька, который давно уже превратился в мужчину. Он изменился, но Бодяга не хочет замечать перемен. А ты их замечаешь?»

— Да, — сказал он вслух. Он изменился, только до этого момента отказывался признавать очевидное. А очевидным было то, что он больше не может быть пиратом. Он ринулся на «Вольный Ветер» от отчаяния, поддавшись слабости, и до последнего не хотел верить, что совершает ошибку.

— На Вангее меня ждал трибунал, — сказал Шоррен вслух.

«А здесь ждет смерть!» — отражение смотрело в глаза.

— Трибунал — это казнь…смертная. Отсроченный приговор должен вступить с силу…

«В течение последних трех месяцев, пока тебе не исполнилось тридцать! А этот срок вот-вот пройдет. Осталось совсем немного, учитывая, сколько времени ты уже провел на борту „Вольного Ветра“ и как время течет в космосе. Оглянуться на успеешь, как истечет срок давности. После чего ты станешь недосягаем…»

Ага, и тут же заработает новый срок. Уже за участие в нападении на транспортную колонну.

«Если нападение вообще состоится!»

А что? Его отменили?

«Еще нет. И никто не отменит — поздно. Но вот помешать осуществлению вполне реально!»

Разорвав зрительный контакт с отражением, Шоррен опустил взгляд на пульт связи. С этим у него проблем было меньше — если на пилота учили отдельно, то полицейский обязан на зубок знать программирование и связь. Хотя бы для того, чтобы подать сигнал бедствия.

Тревожная кнопка была на виду — одно касание, и просьба о помощи улетит во все концы Галактики. Но для того, что намеревался сделать Шоррен, она не была нужна.

Медленно, поминутно вздрагивая от мерещащихся звуков, он активировал связь и осторожно стал вводить сообщение.

«Всем-всем-всем. Планируется нападение на транспортную колонну. Место атаки — Дельта Возничьего. Время атаки — Метеоритные Гонки. Участвуют все „черные“ звездопроходцы. Передал Шоррен Ганн». Перечитал. Стер свою фамилию. Отправил.

И откинулся на спинку кресла, закрывая глаза.

От облегчения хотелось плакать.

— Ну, как я выгляжу?

Зеркала тут не было, и Карла просто покрутилась на месте, осматривая себя.

— Замечательно, — кивнула Ыйгун.

— Правда? Здорово! А то в этом наряде я чувствовала себя какой-то… неженщиной. Эти ваши полетные комбинезоны — под ними только и прятать, что отсутствие фигуры. А у меня…