Я, звездный рыцарь, или Выйти замуж за героя

Впрочем, раздумывать некогда.

Скинув пояс с гаджетами и налобный фонарь, Шоррен, не раздумывая, бросился в воду. Леденящий, смертный холод объял его, вмиг доходя до сердца. Подумалось, что в глубоком космосе, куда выкидывают провинившихся без скафандра, такой же мороз. Но тут все-таки была плотная среда, а он перед нырком успел задержать дыхание.

Хорошо, что инфракрасные очки остались при нем — он не был уверен, что в таком холоде может сберечь глаза. Тело сковывало льдом, руки и ноги двигались с трудом, пальцев он уже не чувствовал, но продолжал двигаться. Плавать он научился еще на Гудзоне, ныряя за запутавшимися сетями. Там, кстати, водились хищники… а тут с ними как?

Инфракрасное зрение не подвело — в глубине что-то шевелилось. Размытые силуэты причудливых форм сперва брызнули врассыпную, но потом снова вернулись к прерванным занятиям — местная фауна была на редкость непуганой. Шоррен невольно отвлекся на проплывающих мимо чудовищ — длинное извивающееся тело усеяно какими-то наростами, так что не похоже, где у него спина, а где — брюхо. Потом промелькнуло нечто с огромными клешнями. «Ракоскорпион?» Звезды и космос, о чем он только думает? Ему надо искать тело.

Тело он нашел легко. Человек, упавший в воду, какое-то время отчаянно двигал конечностями, пытаясь всплыть на поверхность, но то ли он не умел плавать, то ли ледяная вода оказалась ему не по силам, но он быстро прекратил сопротивление и теперь медленно опускался на дно. Руки и ноги еще двигались кое-как, но было заметно, что каждый гребок может стать последним. Клешнявые твари уже устремились к нему со всех сторон.

В несколько отчаянных гребков Шоррен нагнал тело, цапнул за шиворот. Руки в перчатках замерзли, пальцы сгибались с трудом, но он все-таки сумел как-то подцепить утопающего за парку и отчаянно рванулся наверх. Легкие уже рвались от недостатка воздуха. Тьма заливала глаза, и он не вдруг понял, что вынырнул — еще немного барахтался, терпя из последних сил, и мысленно попрощался с жизнью, когда открыл-таки рот… чтобы глотнуть ледяного воздуха, а не воды.

Очки заледенели, и выбирался на берег он вслепую. Где-то тут остались валяться его фонарь, пояс с рацией, винтовка — он не подумал их подобрать. Тело в его руках не подавало признаков жизни, но он все равно кое-как вскинул его на плечо и побрел, придерживая груз одной рукой, а другой скользя по стене, чтобы не заблудиться. Перед мысленным взором все еще крутились клешнявые твари, сознание уплывало в темноту, и когда его кто-то схватил его за плечо, Шоррену показалось, что ракоскорпионы догнали его и начали жрать. От неожиданности он завопил во все горло и не сразу сообразил, что странные булькающие звуки — это голоса людей.

Их подхватили, потащили в нишу, где уже пылали несколько брикетов с концентрат-топливом. В руки ему сунули какую-то жестянку, и Шоррен вскрикнул снова — ему показалось, что металл раскален до состояния плазмы.

— Пей, а то помрешь, — приказали ему. Он сделал глоток, обжег губы и язык, закашлявшись — варево было не только горячим спиртом, но и обильно сдобренным перцем и еще какими-то приправами.

— Вот так, вот так, — приговаривали рядышком. — Сейчас выберемся отсюда и…

Встревоженные ремонтники завершили починку лифта в рекордные сроки, и вся компания поднялась на поверхность. Еще с полпути было отправлено короткое сообщение, и первой кого встретил Шоррен на той стороне, была Ыйгун-ава. Женщина-полицейский налетела на них, буквально отдирая закоченевшего парня от поручней. Вернее, именно руки — заледеневшие перчатки порвались, оставив на поручнях клочья ткани.

— Этих — под стражу, — распорядилась, махнув рукой в сторону незадачливых рыболовов, — я ими потом займусь. А его — в медотсек. Живо!

В медотсеке Шоррену пришлось вытерпеть несколько неприятных процедур — чуть теплую, чтобы из-за разницы температур не стала слезать вареная кожа — ванну, целый стакан горячего напитка на спирту, парочку инъекций против простуды и стимуляторы, затем его кожу растерли заживляющей мазью, снова ненадолго засунули в ванну, уже намного теплее, почти горячую.

К тому моменту Шоррен оклемался достаточно, и когда на пороге появилась его напарница, поспешил прикрыться руками:

— Э-э…

— Брось, — отмахнулась женщина. — Мне тридцать пять лет. Чего я там не видела? У тебя их два, как у веганов? Он может вырастать и извиваться, как червь, как у уриан? Или его вовсе нет, как у змеелюдов? Ты мне скажи лучше, какого демона ты прыгал в воду за этим идиотом?

— Я, — Шоррен почувствовал, что краснеет, — напортачил. Спугнул их. Думал, они просто прекратят работу, а они… я же не знал, что эти плавучие гаджеты…

— Лодка. Это называется «лодка», — подсказала Ыйгун. — Ты лодок никогда не видел?

— Нет. Там, где я жил, их не делали.

— А тут делают. Из легкого алюминиевого каркаса и промасленной ткани.

— Эта штука такая неповоротливая и неустойчивая… в общем, они перевернулись из-за меня, и я подумал, что должен спасти ему жизнь. Он, — Шоррен сообразил, что даже не рассмотрел ни спасенного, ни его напарников, — как он себя чувствует?