Яд минувшего

– Да, – просветлел лицом его величество, – день был великий. Придет время, и новую эпоху, Вторую эпоху Раканов, станут отсчитывать с двадцать четвертого дня Осенних Молний триста девяносто девятого года Круга Скал. Мне очень нужна эта песня, Робер. В ней могли спрятать ключ к Силе…

– Может, Придда спросить? – попытался спихнуть высочайшую просьбу Робер. – У него есть этот, как его… Павсаний.

– Спрута я, само собой, спрошу, – кивнул сюзерен, – но после того, как ты запишешь все, что помнишь.

– Ты отвлекся, – вильнул Эпинэ. – Мы говорили про Удо.

– Говорили… Ты меня устыдил, была не была! – Альдо сделал два больших глотка. – Помру, значит судьба. Так вот, кто-то, кто знает меня лучше меня самого, догадался, что я отпущу Борна к Матильде, и сыпанул ей отравы. Они все пили, Робер, все! Матильда, Удо, Дуглас… Еще бы немного, и я напился бы с ними, да злость помешала. Потом Дикон увез Борна, но недалеко. Умник решил, что ехать лучше ночью, и затащил Сузу-Музу к себе. Тот засыпал на ходу, но Ричард ничего не понял, да и кто бы понял? Дикон запер гостя и отправился к себе.

Вернулся он, когда стемнело. Удо спал, Дикон попытался его растолкать, и тот, по утверждению Ричарда, умер. Я не могу ему не верить, парень, конечно, не ума палата, но мертвых он повидал.

– А Матильда? – почти заорал Эпинэ. – Матильда и Дуглас?!

– Обошлось, – Альдо посмотрел на кубок в своей руке и снова отпил. – И я очень хотел бы знать почему… Этот яд… Тот самый, от которого сдохла Мупа. Помнишь, я тебе рассказывал?

– Не очень. То есть я помню, что ее отравили… Вернее, что она отравилась вместо вас.

– Я бы тоже забыл, если б только слышал, – на скулах Альдо заходили желваки, – но я видел! Я тебе говорил, что выписал щенков?

– Да.

– Их как раз доставили, так что я Мупу целый день вспоминал. Зашел к Матильде, а она у меня на глазах заснула. Я… Нет, не испугался, но мыслишка закралась. Я бабку запер, бросился за Дугласом, а тот уже уехал, куда, не сказал. Я погнал гимнетов за Борном, только кто же знал, что они к Дикону свернут?! Дуглас, впрочем, утром объявился, ничего с ним не случилось, спал и спал. Я выдохнул и решил, что взбесился со страху, а тут – Дикон… Смотреть на дурня и то страшно было! Представляешь, вместо того чтоб людей позвать, он целую комедию разыграл. Камердинера впутал, заставил изображать Борна… Если этого Джереми поймают, нас с Окделлом точно в убийцы запишут, разве что Удо объявится.

– Альдо, – выдохнул Робер, – так Удо жив?

– Не знаю, – огрызнулся сюзерен. – Дикон клянется, что запер дверь и ключ все время был у него. Вчера он решил… подготовить тело к похоронам, зашел, а там – пусто! Да не смотри ты на меня так, не знаю я ничего, клянусь всеми богами и Матильдой в придачу… Хотя, когда Дикон мне про Борна выложил, у меня морда не лучше твоей была.

Глава 3. Талигойя. Надор. 400 год К. С. Утро 8-го дня Зимних Скал

1

Хуже всего в Надоре был утренний холод, даже хуже Мирабеллы: святая вдова хотя бы не лезла за шиворот и не унижалась до того, чтобы шляться по чужим спальням.

Вечером покорившиеся судьбе и юной герцогине слуги сжигали в чудовищных каминах целые рощи, превращая комнаты Айрис и ее свиты в преддверие Заката, за ночь древний камень выстывал напрочь. Будущей Повелительнице Молний и ее дамам приходилось влезать в холодные отсыревшие платья и плескаться в ледяной воде.

Маменька утверждала, что последнее полезно для увядающей кожи, но Аглая Кредон не зимовала в Надоре, а жаль. Луиза не отказалась бы взглянуть на схватку двух змей – серой и розовой в кружевах и бантиках. Почтительная дочь поставила бы на родительницу, не только обвившую, но и удержавшую настоящего графа… Увы, необходимости вставать сия уверенность не отменяла. Госпожа Арамона зевнула и выбралась из-под груды предусмотрительно захваченных из Олларии одеял, не успевших пасть жертвой местной моли. Холод не замедлил вцепиться в плечи и спину, Луиза торопливо сбросила спальное одеянье и вытащила взятое на ночь в постель белье. Сырые юбки она еще могла терпеть, но рубашку и чулки – извините!

Женщина облачилась в нижнее платье, набросила на плечи одно из одеял и взялась за волосы: еще пара дней, в крайнем случае неделя, и придется затевать головомойку. А может, послать надорские купальни к кошкам и помыться в трактире? Все лучше, чем жуткие котлы, в которых только отравителей заживо варить. Луиза привычно заколола косы и потянула похожий на облысевший хвост шнур, вызывая прислугу.

В Кошоне госпожа Арамона одевалась сама, и ничего, корона с головы не падала! Капитанша может носить корсажи со шнуровкой спереди, но придворных дам одевают слуги или любовники. Любопытно, справится Эйвон с платьем или встанет на колени и зарыдает?