Яичница из гангстеров

— Неужели ничего нельзя сделать? Не могу я чем-нибудь помочь, Шелл?

— Все, что нам надо, это несколько тысяч долларов, чтобы уплатить за аренду и за продовольствие. Я уже подумывал, не надеть ли тюрбан и не заделаться ли высокооплачиваемым мистиком. Заводить пластинки вроде «Река Суами», и тому подобное.

Она сделала гримаску.

— Плохая мысль. И совсем не смешно. Ты просто пал духом.

— Никогда не падаю духом. Ты меня недооцениваешь.

— Очень даже дооцениваю. Настолько, что, раз уж ты все равно убираешь фотографии, я бы хотела взять ту, где ты с ружьем для охоты на слона. Ты выглядишь на ней великолепно. Это Бруно снимал?

— Нет. Это снято в Африке. Как раз после того, как я выстрелил в слона.

— Правда? Тебе следовало бы привести клыки в этот музей. — Она обвела рукой мой кабинет. — Или, может быть, всю голову. Или целого слона.

— Я в него не попал.

— Не попал в слона?

— Я паршивый стрелок.

— Какой паршивый день. — Я знал, что она имеет в виду. Мы оба оглядели кабинет, созерцая его уродливую пышность.

Раздался тихий, мелодичный перезвон. Это означало, что кто-то открыл входную дверь. Мы с Йоландой переглянулись. Было только семь-тридцать утра, а мы обычно открывали контору в десять. Йоланда вскочила и вышла в приемную.

Через минуту она вернулась.

— Мистер Скотт, я знаю, вы очень заняты, но там в приемной мистер Джей Кеннеди. Можете уделить ему минуту? — Она подмигнула.

Дверь, естественно, была приоткрыта, так что в приемной все было слышно.

— Я всегда занят. Ну конечно, — сказал я. — У меня еще есть полчаса. Пожалуйста, попросите мистера Кеннеди.

Могу ли я не принять мистера Кеннеди? Он запросто выкладывает два миллиона долларов — он независимый продюсер, только что закончивший съемки многообещающего вестерна — «Колеса фургона».

Он вошел и закрыл за собой дверь; высокий, прямой человек, с седыми волосами, с очками в роговой оправе на остром носу и в отлично сшитом сером костюме. Даже лицо его выглядело серым, осунувшимся, встревоженным.

— Мистер Скотт, — сказал он, — я приступлю прямо к делу. Я много слышал о вас, и мне нужен опытный человек для расследования убийства.

Он сделал паузу, и слово «убийство» повисло в воздухе и заполнило комнату. До сих пор ни один из клиентов не просил меня расследовать убийство.

— Убийство? — сказал я. — Но полиция…

— К черту полицию! Сейчас вы поймете, почему.

Накануне вечером в доме Билла и Луизы Трент был небольшой званый вечер. Все десять человек, приглашенных на вечер, так или иначе имели отношение к фильму «Колеса фургона», который Кеннеди снимал совместно с другим известным продюсером, А. А. Портером. Вечеринка была довольно бурной, и это составило одну из главных причин, почему Кеннеди оказался у меня в кабинете; он хотел предотвратить огласку. Кеннеди ушел раньше других, вместе с одной из кино-звезд, но потом вернулся обратно и обнаружил, что молодая и прелестная восходящая звездочка по имени Мельба Мэллори лежит, лицом вниз, в плавательном бассейне — мертвая; и что звезда «Колес фургона», Алан Грант, распростерт поблизости на траве и мертвецки пьян. В нескольких футах от него валялась пустая бутылка из-под виски, треснувшая и запачканная кровью.

Я спросил:

— Мистер Кеннеди, вы уверены, что девушка была мертва?

Он скорчил гримасу.

— Да, я… Она лежала у самого края, там, где мелко. Я дотронулся до нее, приподнял ее слегка. — Он судорожно глотнул. — Она несомненно была мертва. На голове — следы удара. И потом, все время в воде…

— Вы сказали, что вернулись в дом Трентов. Почему?

— Я этого не говорил. Предполагалось, что сегодня утром Алан ко мне придет. Как можно раньше, — в пять часов. Мы собирались немного поработать, и я был заинтересован в том, чтобы он не успел напиться. Он такой невоздержанный. Я позвонил ему, но никто не отвечал. Тогда я решил, что он, возможно, все еще у Трентов и отправился туда. — Он вздохнул. — Алан ничего не мог мне объяснить. Он главный исполнитель в «Колесах фургона», и к тому же снимается еще в одном фильме, над которым мы сейчас работаем. Я хочу, чтобы это дело об убийстве было решено как можно скорее, — прежде чем распространяться скандальные слухи. Если выход фильма на экран затормозится, мне это дорого обойдется, — придется дополнительно выкладывать деньги, а я этого не могу. Разумеется, у меня в резерве несколько тысяч, — он улыбнулся, — на ваш гонорар.

Я улыбнулся.

Продолжая улыбаться, я сказал:

— Ах да, поговорим об этом. — Мы поговорили. В итоге получалось, что, если Кеннеди не разорится и все пойдет хорошо, я смогу уплатить за аренду моей конторы даже на несколько месяцев вперед.

— Все, чего я хочу, — сказал Кеннеди, — это правды. И быстрого действия. Если Грант виновен — ну, тогда ничего не поделаешь. Но мне как-то не верится. Я искренне надеюсь, что это не так, — он пьяница, он слаб, но он не убийца. — Он помолчал. — И почти любой мог иметь основание убить эту маленькую — эту Мельбу.

— Вы говорите, она была занята в вашем фильме?