Яичница из гангстеров

Оказывается, Кеннеди разыскивал меня по всем телефонам, пока, наконец, не обратился к списку присутствовавших на вечере, который он для меня составил. Так он и наскочил на меня.

— Бросайте все и приезжайте в квартиру Гранта, — сказал он. — Кое-что случилось.

— Если в связи с нашим делом, то, вероятно, это уже не так важно. Миссис Френч созналась. По крайней мере, сказала достаточно такого, что позволит сделать выводы. Остальным займется полиция. Похоже, все пойдет наилучшим для вас образом.

В трубке вдруг наступило молчание, потом голос Кеннеди произнес:

— Не совсем. Алан Грант выпал из окна своего четвертого этажа.

— Он… что?

Кеннеди повторил.

— Не то выпал, не то выбросился. Я подумал, что он выдал нам фальшивую историю, а потом и выбросился… Вы сказали, Анастазия созналась?

— Н-ну, это, пожалуй, не совсем точно. Если подумать, то до главного она как раз не дошла. Так я сейчас приеду.

Я повесил трубку и повернулся к Лейку.

— Ничего, если я поеду? Клиент хочет меня видеть.

— Конечно, поезжайте. А то, что вы не выдали себя за полицейского, это хорошо.

— Вы что, слышали эту часть нашего разговора?

— Мы все слышали.

В комнате Гранта находились Кеннеди, врач и — на кровати — Алан Грант. Посмотрев на него, я сказал Кеннеди:

— Я думал, что он разбился насмерть. Или по крайней мере попал в больницу.

— Насмерть? Этот распухший, обмякший, пьяный идиот? Нет. Он упал на тент, что над входом в дом. Отделался ушибами и ссадинами, не больше. И совершенно пьян. В этом самое для него плохое. Удивительно еще, что он на тент попал. Чего доброго, он и там разлегся и бурбону[19] попросил. — Кеннеди кивком показал на бутылку, наполовину налолненную бурбоном, стоявшую на столике у кровати. — Когда я уходил, он был без сознания, но, должно быть, потребность выпить привела его в чувство. С ним это бывает.

Врач выпрямился, вложил какие-то инструменты обратно в свой черный чемоданчик.

— С ним все будет нормально. Если он перестанет ударять по бутылке.

Эти слова вернули мои мысли к миссис Френч. Она упомянула о пустой бутылке из-под виски, которую она заметила в траве возле бассейна и подняла. Я был уверен, что следующее ее сообщение будет о том, что она замахнулась ею на Мельбу и своего благоверного. Или только на Мельбу. Я посмотрел на распростертое тело Алана Гранта и спросил доктора, сможет ли Грант говорить с нами. Док сказал, что, конечно, сможет, коль скоро выплывет из пучины опьянения. Я сел и стал обдумывать кое-какие сведения, которые мне удалось извлечь.

После ухода врача я повернулся к Джею Кеннеди.

— Вы говорили, что собирались сегодня переснять некоторые кадры. Съемочная группа в сборе?

— Да. У нас ведь одновременно готовится и другой фильм. Так что не только операторы, но вся группа на месте.

— Я бы хотел занять у вас кинооператора, специалиста по свету, кинокамеру, пленку… Хочу сделать один фильм.

Он посмотрел на меня с таким выражением на лице, будто я заявил, что хочу его повесить.

— Бог с вами, зачем вам делать фильм?

— Чтобы выполнить работу, ради которой вы меня наняли. Поймать убийцу, выяснить все до конца. Я много думал, и мне кажется, это будет наилучший способ. Может быть даже — единственный. Так как?

Он помолчал. Несколько секунд на размышления, затем — быстрое решение и немедленное действие.

— Хорошо. — Он подошел к телефону, набрал номер и пролаял в трубку несколько распоряжений, велев кому-то собрать группу, чтобы в любой момент приступить к работе.

— В некотором смысле, мистер Кеннеди, это защитная мера для вас же. Почти наверняка Мельбу убил один из девяти человек, бывших на вечере у Трентов. Похоже, что это была миссис Френч, но может быть, и не она, — а вы, в конце концов, один из этих девяти. Я лично убежден, что вы бы не стали убивать девушку, а потом нанимать сыщика, чтобы найти убийцу, — это был бы своего рода рекорд панического умопомешательства. Кроме того, и вы, и мисс Брак имеете алиби. Но другие могут быть не столь уверены в этом, как я. А если предположить, что этот маленький фильм выявит из девяти человек того, кто убил, то ни один из этих девяти не должен знать, что произойдет.

Он кивнул.

— Кажется, я понимаю, что вы задумали. Вы собираетесь воспроизвести сцену убийства, мистер Скотт?

— В некотором смысле. Вечером увидите. Да, кстати, — когда ваш оператор снимет то, что я ему скажу, как скоро можно подготовить фильм для демонстрации? Я бы хотел устроить просмотр в четыре или в пять часов сегодня.

Он взглянул на часы.

— Давайте в шесть; думаю, к шести можно успеть, если вы потратите на съемку не больше часа. Это будет стоить кучу денег…

— Не больше, чем «Колеса фургона».

Это поразило его в самое сердце, прямо в стодолларовые бумажки. Он снова поговорил по телефону, упоминая кинооператоров, техников и еще каких-то специалистов, о которых я никогда даже не слыхал; и потом сказал:

— И еще одно — последнее. На весь сегодняшний день мистеру Скотту дана карт-бланш. Группа должна беспрекословно выполнять все его указания. Все, что он будет говорить, считайте, что исходит от меня. — Кеннеди повесил трубку.