Якудза: преступный мир Японии

Чаще всего Тадамаса Гото, родившийся 16 сентября 1943 года, употребляет слово «неприятный». Это буквальное значение японского прилагательного «фуюкай», которое может к тому же означать и «мерзкий», и «грубый». Довольно деликатное выражение чувств человека, которого японская полиция считает ответственным за бесчисленные преступления и несколько убийств. Гото никогда не был осужден за убийство (на тот момент), но его подчиненные еще в 2006 году зарезали агента по недвижимости, и полиция до сих пор разбиралась с этим делом. Его подозревали в том, что он инициировал еще одиннадцать убийств, но веских доказательств не было. Одиннадцать – не самое большое число для босса банды, но опять же, сколько людей вам нужно убить, прежде чем вас можно будет считать безжалостным психопатом?

Меня он тоже назвал неприятным.

Читая его биографию, полную пафоса и самовосхваления, я понемногу понимал, как он стал тем, кем стал. Его мать умерла, когда ему было два года, а отец было очень честным человеком, но вместе с тем и алкоголиком, после одной рюмки впадавшим в бешенство. Хотя его дедушка был чрезвычайно богат, маленький Тадамаса вырос в бедности и был младшим из четырех братьев в неблагополучной семье – классический несовершеннолетний правонарушитель и хулиган. Один инцидент, который, судя по всему, и толкнул его на скользкую дорожку, он описал довольно подробно:

«Когда мне было шестнадцать, я на несколько дней попал в тюрьму за драки и угрозы людям. Остальные члены моей группы, явным лидером которой я был, питались бэнто (японский аналог ланч-боксов), которые им передавали члены семьи, и когда их освободили, родственники пришли их встречать. Я ел лишь тюремную еду, и меня не встречал никто. Так я понял, что у меня нет никого, и мне придется самому решать свои проблемы, управлять своей жизнью… Я поклялся никогда больше не страдать от нехватки денег. Я поклялся оставлять себе половину из каждых десяти тысяч иен, какие получу, чтобы, если вновь попаду в тюрьму, иметь возможность купить себе бэнто и смену нижнего белья. Мне было грустно сравнивать свое положение с положением товарищей, но вслед за чувством унижения пришла гордость за себя и за свою независимость. Я живу этой гордостью по сей день и всегда хранил верность своей клятве: и когда вступил в ряды якудза, и теперь, когда покинул преступный мир».

Несмотря на такое громкое заявление о том, что с преступностью он покончил, по данным Министерства финансов США Гото по-прежнему оставался преступником. В расцвете сил он был успешным бизнесменом, и его обслуживали более ста подставных компаний в сфере недвижимости, развлечений и финансового мира. Даже находясь на пенсии, он руководил криминальной империей в Камбодже. В полицейском отчете за 2007 год зафиксировано, что на пике его могущества у Гото были четыре любовницы, в том числе довольно известная актриса, и около девятисот человек, работавших на него. В какой-то момент он был крупнейшим индивидуальным акционером японских авиалиний. Составив в начале своей карьеры формулу победы, он так ее и придерживался:

«Я остался на своей территории, решив укреплять «Гото-гуми» посредством сражений с другими бандами, брать под контроль уличных бандитов, молодых и пытавшихся строить из себя якудза. Мы избивали их и заставляли извиняться, после чего вынуждали вступать в наши ряды».

Времена менялись, но его методы во многом оставались прежними. Он подлизывался к политикам или шантажировал их, выполнял грязную работу для Сока Гаккай[14], у которой была своя собственная политическая партия – Новый Комэйто. Он помог выгнать местных жителей, чтобы построить в Токио огромный памятник роскоши – Роппонги-Хиллз. Какого бы успеха он ни добился, он все равно оставался бандитом.