Якудза. Реферативное изложение книги Yakudza

Чувство принадлежности к группе, столь повсеместное в Япо­нии, впрочем, не дается так уж легко членам банд якудза. Степень преданности группе, требуемая от членов, в мире якудза, пожалуй, наиболее интенсивная. Многие неофиты не проходят проверку на совместимость с этим стилем жизни и исключаются. «Текучесть кад­ров» составляет ежегодно примерно 10%, но зато те, кто выдержал несколько первых лет, потом уже остаются в коллективе на всю жизнь.

Образ Японии, какой она воспринимается за границей, включа­ет в себя, помимо прочего, представление об очень высокой эффек­тивности полицейской системы и крайне низком уровне, по сравнению с другими развитыми странами, преступлений, связан­ных с насилием. Согласно статистике, в Америке шансы стать жерт­вой имущественных преступлений в 20 раз выше, чем в Японии, изнасилования — в 12 раз и т.д. (с.161). В то время как японские по­лицейские заслуженно гордятся имиджем высокоэффективной и дисциплинированной силы, без ответа остается вопрос: как может под носом у такой полиции процветать столь большое количество гангстеров (100 тыс. человек)?

Ответ на этот вопрос лежит в особом характере взаимоотноше­ний между полицейским и гангстерами в Японии. На деле идет речь о широкой и глубоко институционализированной форме коррупции. Конечно, то тут то там японская полиция проводит широкомасштаб­ные рейды и облавы на гангстеров, иногда арестовывая одновремен­но до тысячи бандитов. Для потребителей СМИ все это может выглядеть как серьезная борьба в оргпреступностыо. На деле же цель таких акций припугнуть гангстерскую мелкоту и одновременно уст­роить показуху для прессы. Бандиты чаше всего получают заранее предупреждение о рейде, и, для сохранения лица полицейских чи­нов, оставляют на месте задержания несколько пистолетов, чтобы полицейским было, что конфисковать.

Степень взаимной кооперации между полицией и гангстерами в Японии поражает. Местные полицейские знают всех действующих в их районе якудза, и имеют с этими последними вполне дружелюбные отношения. Это снизано не только с тем, что "колеса" такого рода «бизнеса» всегда хорошо «смазаны», но и с тем, что многие полицей­ские чувствуют симпатию к ценностной системе, ассоциируемой с якудза, включая принципы гири и ниндзё, и экс-самурайской тема­тике. Наиболее любопытным в этих взаимоотношениях является то, что по сути якудза в Японии действуют как своего рода альтернатив­ная полиция. «Единственная вещь, которая пугает японскую поли­цию, — это неорганизованная преступность. Вот почему в Японии так низка уличная преступность. На местах ситуацию держат под контролем якудза, они же и обеспечивают безопасность. Если проис­ходят какие-то нарушения порядка, то не исключено, что первыми порядок наведут представители местной банды. Поэтому полиция предпочитает существование организованной преступности ее отсут­ствию» (с. 163).

Уникальный симбиоз полицейских и бандитов на самом деле проливает свет на еще более важную проблему структурной корруп­ции в Японии. Отчасти, по крайней мере, внешне, она напоминает старые традиции коррупции крупных городов Восточного побережья США, отчасти является чисто японским культурным феноменом, аналогичным сердечному союзу гангстеров и правых. Что касается, например, уклонения от налогов, или размеров теневой экономики, то в этом отношении Япония в целом не сильно отличается от других стран Запада. Отличительной особенностью Японии является бело­воротничковая преступность и связанные с ней махинации, взяточ­ничество, подкуп и вымогательство. Концепция взятки в Японии весьма расплывчата, в основном — из-за чрезвычайно широко рас­пространенного обычая обмена подарками, укорененного в отноше­ния гири и пр. Полиция и другие правоохранители утверждают, что могут отличить взятку от признаваемого культурными нормами по­дарка, если размер суммы превышает необходимое для данного кон­кретного случая. Но такие определения лишь запутывают ситуацию.