Янтарный амулет, или Первое правило детектива

– Вижу, у вас с собой кошка, – заметила миссис Кранк, щурясь на Бахулу. Обезьянка скорчила рожу. – Держите её крепче, а то у нас здесь собака.

Руи кивнул и перешагнул через порог.

– Что ж, ступайте за мной. Я очень рада, что вы пришли. Честное слово, ума не приложу, как быть с Джоном. Он сильно нездоров. Значит, работали с ним в одном доме? Надеюсь, знакомые лица расшевелят его память. Он в дальней комнате. Прошу сюда.

«Вычурно она говорит для этих мест», – подумала Роуз.

Керосиновая лампа тускло освещала тёмный коридор, а в воздухе чувствовался запах нафталина и сырости, будто в помещении никогда не топили.

Из-под лестницы раздался глухой рык, и в следующую секунду оттуда выглянул белый терьер. Он посмотрел на обезьянку и оскалился. Бахула вытянул шею, разглядывая пса, и Руи крепче прижал зверька к груди.

Старушка шагала по коридору, держась свободной рукой за стену, а в самом конце остановилась у закрытой двери и повернулась к ребятам.

– Близко не подходите, боюсь, он совсем лишился рассудка. Очевидно, потеря хозяйки опечалила его сильнее, чем я могла себе представить.

Она покачала головой, достала большой железный ключ и дрожащей рукой вставила в замочную скважину. Роуз и Руи переглянулись. Почему мистер Кранк заперт на замок?

Дверь открылась во тьму, и старушка позвала:

– Джон, милый! К тебе гости.

Затем она протянула Роуз лампу и шёпотом добавила:

– Возьмите. Держитесь на расстоянии, хорошо? Даже не понимаю, что на него нашло.

Из слабо освещённой кухни раздался свист, и старушка поспешила туда.

– Надо снять чайник с плиты. Зовите, если Джон на вас накинется.

– Накинется?.. – повторил Руи.

Дети осторожно шагнули вперёд. Из комнаты доносились скрипы и бормотание, атмосфера была настолько жуткая, что у Роуз по спине пробежали мурашки. Она уже понимала, что ничего хорошего их не ждёт.

34 Одержимый

Свет керосиновой лампы выхватил из полумрака скудно обставленную комнату: кирпичи в стенах выглядывали из-под осыпавшейся штукатурки, каминную полку украшала потрепанная узорчатая бахрома, выставляющая главный предмет гордости – портрет короля Эдуарда Седьмого в день коронации.

Кресло-качалка с высокой спинкой стояло в центре комнаты и мерно поскрипывало. Подлокотник сжимала белая от напряжения рука, и слышалось бессвязное бормотание.

Роуз подошла ближе. «Ох ты ж, а каким старым он выглядит!» – невольно подумалось ей, когда она увидела впалые щёки и бегающий взгляд дворецкого.

– Не подходите, – проскулил мистер Кранк, прикрывая лицо, и посмотрел в потолок. – Т-тени… – пробормотал он, содрогаясь.

– Смотри, Роуз, – шепнул Руи, показывая на руку мужчины и свисающую на подлокотник золотую цепочку.

Дворецкий сжимал в кулаке амулет Альбиона – янтарный кулон.

Роуз ринулась к нему, радуясь, что он в конце концов нашёлся.

Девочка поставила керосиновую лампу на пол и обратилась к мистеру Кранку:

– Сэр… это я, Роуз Маддл. Мы за вас беспокоились, сэр, мы вас искали. Вы сам не свой!

Он тупо смотрел в одну точку, но Роуз не сдавалась.

– Вы не больны, сэр, кулон на вас влияет – и поэтому вам плохо. Давайте я помогу. Заберу его.

Она накрыла сжатый кулак мистера Кранка ладонью и почувствовала энергию амулета. Он хотел воссоединиться с ней не меньше, чем сама Роуз.

Кранк резко крутанулся и вперил в девочку взгляд обезумевших глаз.

– Это единственное, что защищает меня от них. Ты жалкая воришка… я убью тебя первой.

Он вцепился ей в шею, и Роуз захрипела, царапая пальцы дворецкого.

– Нет!

Она пыталась сделать вдох, но мистер Кранк сжимал её горло всё сильнее.

– Не смейте! – выпалил Руи, опуская Бахулу на пол, чтобы помочь подруге.

Бахула тут же запрыгнул на колени дворецкого, положил крошечные ладошки ему на плечи, разинул пасть и обнажил острые клыки.

– Они пришли за мной! – взревел мужчина.

Мистер Кранк отпустил Роуз и выронил янтарный кулон. Роуз торопливо подхватила его и прижала к груди. Горло всё ещё ныло, но сердце колотилось от приятного волнения. Амулет снова у неё!

Тянущее чувство в животе пропало бесследно. Казалось, она обрела утерянную часть самой себя. Янтарь пульсировал в руке, тихо и размеренно. «Он мой», – подумала Роуз, чувствуя полное единение с кулоном. Оно даже приглушило боль, и вскоре ритм амулета и сердцебиение подстроились друг под друга, слившись воедино. Всё поплыло перед глазами, и комната превратилась в пустоту.

Время растаяло, и девочку закружило по спирали, словно беспомощное семечко. Её окутали облака белого тумана, похожие на крапинки из каменной чаши Энны, она провалилась сквозь них, а потом оказалась лицом к лицу с дамой, которая смотрела на Роуз из-за веера, но уже не так насмешливо, как раньше, а с теплотой и симпатией. Это была дама с портрета в библиотеке. «Она как-то связана со всем этим… со мной». Каким-то образом Роуз понимала, что это правда. «Мы родственники… но кто она?» В ней заиграло любопытство. И в одну секунду мир вновь погрузился в кромешную черноту.

Роуз почуяла запах сладкой мяты, и по коже пробежали мурашки. А затем проявились размытые, шаткие стены комнаты.