Янтарный звездопад

— Он кири каку ун соака, он кири каку ун соака…

— Ну что, — бесстрашно подначил Чиаки. — Уже выдохся?

— Чертовы!

Ненпа Есиасу в который раз ринулась к ним, но Аяко отразили ее стеной, а Чиаки выкрикнул:

— БАЙ!

— А… а… — простонала женщина, застыв как вкопанная: Чиаки сковал ее гебаку.

Аяко прикончила оставшихся лис и позвала:

— Давай, Нагахидэ!

— Номакусаманда боданан баисирамандая соака!

Чиаки возвысил голос:

— О Бисямонтэн с Восемью Мечами! Даруй мне силу свою, дабы поразить этого демона!

Есиасу бешено рвался, но не мог разорвать путы гебаку. Вокруг кулака Чиаки распространилось сияние. Но только Нагахидэ собрался произнести слова, которые стали бы для Есиасу последними…

На Чиаки и Аяко обрушился удивительный своей мощью удар.

— Аааааа!

Их сбило с ног и кубарем проволокло по земле. Путы с Есиасу спали.

— Кк… какого!

В поле зрения приподнявшегося со стоном Чиаки мелькнула фигура в белом. Встала перед ними и посмотрела с холодной улыбкой:

— Пожалуй, теперь вашим противником стану я.

— ! — и у Чиаки и Аяко от удивления перехватило дыхание: — Косака!

Красивый юноша очаровательно улыбнулся — Косака Дандзеноске Масанобу стоял перед ними, словно горячей дымкой, окутанный мерцающей энергией.

* * *

— Оставь меня, — попросил Такая, и Юзуру оставалось только подчиниться.

Он было решил, что Такая в депрессии, но не тот это был случай.

Такая выдвинул первой целью пробуждение сил Кагеторы и даже сейчас все еще пытался сделать это с помощью техники медитации, перенятой у Кокуре. При хорошей концентрации все должно было получиться. А при посторонних в комнате он бы отвлекался.

Ничего из этого он не объяснял, но Юзуру понял и без слов. Он безропотно послушался и вышел, но так и не смог оставить Такаю и куда-нибудь пойти. Поэтому, обхватив колени руками, уселся тут же перед дверью.

«Уэсуги Кагетора…»

Они сказали, что таково настоящее имя Такаи. Чиаки рассказал. У Юзуру не выходило все вот так вот просто принять, а кто-нибудь другой просто посмеялся бы над подобной чепухой. Но Юзуру видел эти силы собственными глазами и, вспоминая прошедшие события, находил все больше соответствий с рассказом Чиаки.

«Почему…»

В одиночестве сидя перед дверью, Юзуру вернулся мыслями к лучшему другу.

«Ну почему это должно было произойти с Такаей?»

Юзуру еще не поставили в известность насчет того, что о нем сказал Косака. И хотя он до конца не понял, зачем Чиаки взял у него клятву о содействии, только был благодарен, что может оставаться с другом.

Уэсуги Кагетора, позабывший все. Пускай Такая — это он, но…

«Я твой друг, Такая, — будто в молитве, Юзуру опустил ресницы. — Это ведь нормально, что я с тобой, да?»

Внезапно раздались чьи-то шаги — Юзуру удивленно вздернул голову. Около лифта, похоже, только-только выйдя из него, стоял высокий мужчина в черном костюме. И Юзуру знал его лицо.

— Наоэ-сан!

— Юзуру-сан… Откуда вы здесь?

Юзуру вскочил и вцепился в изумленного Наоэ:

— Как здорово, что с вами все хорошо! Мы все так беспокоились!

— Это Чиаки Сюхэй вас привез?

— Ага, мы приехали сюда вчера вечером. Но…

Наоэ натолкнулся взглядом на дверь:

— О Кокуре-сан я наслышан. А Такая-сан как? Он здесь?

— Да, но…

Увидев несчастные глаза понурившегося Юзуру, Наоэ мягко попросил:

— Не могли бы вы рассказать в деталях о том, что происходит в Сэндае?

— Ладно, — кивнул Юзуру и рассказал все, о чем знал.

Выслушав его, Наоэ нахмурился и прищелкнул языком:

— Кажется, я отстал от жизни. Не думал, что сила кинрин но хо уже так проявила себя…

— Чиаки и Аяко-сан отправились к развалинам. Сказали, что будут изгонять того, кто наложил заклятие…

— Ясно. С этим разобрались, Юзуру-сан, а вы сами как? Мы ведь сейчас в гипнотическом барьере.

— Ну, — Юзуру засучил левый рукав куртки, и под ним обнаружился браслет, который Наоэ когда-то дал защитой от духа Сингена. — Мне его Чиаки дал. Сказал, что пока он на мне, заклятие Могами не подействует. Так что я нормально и физически, и психически.

Этот браслет подходил Юзуру: с ним было очень спокойно.

«А Кагетора-сама…»

Наоэ снова перевел взгляд на закрытую дверь.

— Такая медитирует, — подсказал Юзуру. — Он всерьез собрался вернуть силы.

Наоэ вздрогнул:

— М-медитирует?

Юзуру кивнул, и Наоэ пронзило нехорошее предчувствие. Медиация позволяет углубиться в самые дальние уголки себя, к той, истинной личности.

Разжав вспотевший кулак, Наоэ повернул ручку и неслышно вошел в комнату. В центре традиционного японского помещения на десять татами сидел Такая в позе лотоса. Ему уже не было дела ни до постороннего присутствия, ни до звуков: он погрузился в глубокий транс. По ровному напряжению, окутавшему его, можно было предположить, насколько Такая ушел в себя.