Яркая иллюзия

НЕДОУМЕВАЮЩИЙ ДИКСОН повернулся к темноволосой спутнице, желая задать ей несколько вопросов, но тут же одернул себя, чуть не забыв, что в этом мире изображает посланника самого Иля.

— Жрица, как это понимать? — в итоге спросил он.

Девушка растерянно посмотрела на него и улыбнулась. У Диксона снова екнуло сердце и, засмотревшись на свою очаровательную спутницу, он даже пропустил мимо ушей часть ее слов.

— …постоянно, с каждым ударом священного гонга, — ответила она. — И так будет всегда, пока жизненный цикл одной из нас не завершится во всепоглощающем белом пламени. — Пока она говорила, послышался очередной удар гонга. — Слышал? Истек еще один цикл, и пришла пора пожертвовать еще одной жизнью. Таких, как мы, великое множество, поэтому на протяжении всей истории моего народа поток жертв никогда не прерывался. Мы не даем угаснуть пламени великого Иля!

Диксон ничего не ответил. Он, не отрываясь, смотрел на жрицу, но завеса иллюзии внезапно начала расплываться, а в висках застучала кровь, как будто… инопланетный сверхразум снова дает о себе знать.

Диксон не мог точно сказать, как долго всесильное существо вытягивало у него все, что он видел, слышал и чувствовал, а также отправляло обратно беззвучные приказы.

Потоки мысленных волн накатывали все сильнее и сильнее, пока, наконец, Диксон не понял, в чем именно заключается его задача. Он узнал, что бассейн является источником белого пламени, но при этом не дает жизненные силу Илю. Тот питался странными созданиями, приносящими себя в жертву, потому что только так можно было уничтожить этих бессмертных чудовищ. Но вещество в бассейне все же не было Илем, так как он являлся тем самым пламенем на вершине огромного черного столба и питался излучением бассейна. Если на какое-то время вывести из строя источник восходящего света, то управляющая Диксоном сущность могла бы выйти на сцену и сразиться с Илем.

На мгновение мысленный поток прервался, но сквозь вибрирующий воздух можно было расслышать слоги каких-то неизвестных слов. Из этой речи Диксону не удалось вычленить какие-либо фразы, так как в известных человеку языках не было ничего похожего. Но он понял, что, если произнести эти слова вслух, можно вызвать инопланетный разум. После того, как Диксон запомнил их, в его разуме воцарилась тишина.

Затем в ней снова начал медленно вырисовываться огромный купол храма. Диксон, услышав очередной удар гонга, увидел еще одну облаченную в стальную мантию фигуру, идущую к бассейну. Он обернулся и посмотрел на лицо жрицы. Теперь ему осталось только вызвать сверхразум, дождаться свержения Иля, а затем уйти. Уйти, бросив здесь прекрасную спутницу. Или встретиться с ней еще раз, — но уже только во сне.

Они посмотрели друг на друга, и, когда темноволосая жрица неуверенно улыбнулась, в ее голубых глазах вспыхнул огонь. У нее был нетерпеливый напряженный вид, — ее вера в Иля была непоколебимой. И тогда Диксон понял, что не посмеет предать девушку.

— Нет, — прошептал он. — Нет, моя дорогая, я не могу… я просто не могу так поступить!

— Как? — приподняв бровь, также тихо спросила она. — Как поступить? — Бросив взгляд на Диксона, она тут же переменилась в лице и явно испугалась, не став дожидаться ответа. — Кажется… Кажется, я вижу… — пробормотала девушка. — О, Диксон, я вижу что-то очень странное… в твоих глазах. Какие-то ужасные фигуры и образы… И что-то вроде завесы между нами… Диксон… я ничего не понимаю… и… и… Диксон, я вижу у тебя в глазах свое отражение!

Внезапно у него перехватило дыхание, и он заключил темноволосую жрицу в объятия. Закрыв глаза, она прильнула к груди Диксона. Он почувствовал бешеный стук ее сердца и дрожь закрытого блестящей мантией тела.

— Я боюсь, Диксон… Я боюсь! — тихо запричитала она. — Диксон, почему мне так страшно?

Он не нашелся что ответить, но покрепче обнял жрицу, почувствовав грудью ее приятные округлости и с горечью осознав, что влюбился в прекрасную иллюзию.

ДИКСОН тоже испугался. Испугался чувств, потрясших его до глубины души. Он вспомнил нежный поцелуй, красивые изгибы тела темноволосой жрицы в отливающей металлом мантии, и то, что вся эта неземная красота на самом деле является не более чем видением, маскирующим отвратительное создание, коим в действительности была девушка. Прелестное тело, очаровательное личико, нежные теплые губы… И это все? Неужели возможно полюбить только красивую оболочку? Неужели возможно любить сильнее, чем любил Диксон?

Он высвободил одну руку и аккуратно взял девушку за подбородок. Страх и недоумение в ее светлых глазах постепенно сменились каким-то совершенно непонятным выражением.

— Я люблю тебя, — прошептал он. — Мне все равно… Потому что я люблю тебя.

— Люблю? — переспросила шепотом девушка. — Люблю?

И по ее взгляду стало понятно, что это слово для нее — пустой звук.